— Что там? — повторил за мной Антон и заглянулчерез мое плечо.
— Что там? — скрипя зубами в бессильной злости,пропыхтела Лариса, которой с полу ничего не было видно.
А там действительно было на что посмотреть. Саквояж былнаполнен зеленовато-серой трухой, мелкими обрывками и клочками — тем, чтокогда-то, два года назад, было пятью миллионами долларов.
— Крысы… — догадалась я. — Не зря здесьработали дератизаторы… здесь и вправду пропасть крыс!
Затем я взглянула на Ларису, которая по-прежнему корчиласьна полу, и добавила:
— Двуногие крысы охотились за этими деньгами, ночетвероногие их опередили…
— Ну, ладно, — проговорил Олег, застегиваясаквояж. — Думаю, учитывая новые обстоятельства, на этот саквояж большеникто не претендует?
— Во всяком случае, не мы! — Я переглянулась сАнтоном.
— Тогда я его возьму… у меня появились кое-какие мысли.И разрешите откланяться, а то здесь скоро будет чересчур людно!
Олег юркнул в вентиляционный ход, втащил за собой саквояж имолниеносно закрыл за собой стеновую панель, так что со стороны моглопоказаться, что он просто ушел сквозь стену.
— Нам все это не померещилось? — проговорил Антон,оглядываясь. — Деньги, изжеванные крысами… супермен в камуфляже…
— Ну, вот это нам, по крайней мере, немерещится! — Я показала на связанную Ларису.
— Сейчас же развяжите меня! — прошипелаона. — Иначе вы очень пожалеете…
— Слушай, а что он такое сказал в конце? —повернулась я к Антону, не обращая внимания на ее бессильные угрозы.
— Что именно?
— Ну, насчет того, что здесь сейчас будет людно…
— Наверное, вот это…
Теперь и я отчетливо слышала приближающиеся шаги многихлюдей.
— Тогда нам надо отсюда быстро сваливать…
— Боюсь, уже поздно!
Действительно, из-за поворота коридора появилось несколькопарней в одинаковых кожаных куртках. Я растерялась, не зная, чего ждать от ихпоявления, но вдруг среди них заметила знакомое круглое лицо с детскимрумянцем.
— Это вы, майор? Как вы нас нашли?
— А вы что, и вправду думаете, что можно ночьюпробраться в охраняемый центр и не засветиться в системе охраны? — Синицынусмехнулся. — Как только вы влезли в окно, на пульте вневедомственнойохраны сработала сигнализация. А я заранее предупредил их, чтобы при тревоге изэтого бизнес-центра они не выезжали на объект, а немедленно связались со мной…так что мое появление здесь вполне объяснимо. А вот ваше… солидные люди,работники банка, ночью, в таком виде…
Я вспомнила, что до сих пор облачена в защитный балахон, ирасстроилась. Но поскольку, как известно, лучшая оборона — это нападение, я тутже набросилась на майора:
— А если милиция не занимается своим прямым делом? Есливместо того, чтобы искать настоящего убийцу, она преследует ни в чем неповинного человека? — Я покосилась на Антона и закончила: — Именно поэтомунам пришлось самим установить истину! Так вот, имейте в виду: Антон Степановични в чем не виноват, Меликханова убил Мотыгин, он тоже здесь, в офисе, безсознания… а вот она, Лариса Ивановна, — его сообщница…
— Ничего не докажешь! — прошипела Лариса. —Это только слова! И вообще, немедленно развяжите меня! Вы не имеете права! Ябуду жаловаться вашему начальству!
— Можете жаловаться кому угодно, — спокойнопроговорил Синицын, — но только я собираюсь вас арестовать за соучастие вубийстве гражданина Меликханова…
— На каком основании? — взвизгнула Лариса.
— Вот на этом! — Майор достал из внутреннегокармана видеокассету. — Вы не забыли, что здесь установлена видеокамера,которая зафиксировала ваше признание?
— Это все он! Это Мотыгин! — истерично выкрикнулаЛариса. — Он шантажировал меня! Он грозил убить меня, если я не помогу емураздобыть эти деньги!
— Она все врет! — послышался за моей спинойхриплый мужской голос.
Я обернулась и увидела Мотыгина. Он стоял в дверях офиса,прислонившись к дверному косяку. От его былой элегантности не осталось и следа.
— Она все врет! — повторил он. — Это была ееидея! Она уговорила меня, сказала, что это будет легче легкого! Ей были оченьнужны деньги, она играла на бирже и очень много проиграла, влезла в долги…
— Вот и отлично. — Синицын потер руки и повернулсяк своим людям. — Уведите этих двоих…
Ларису и Мотыгина повели к лифту.
Мужчина шел понурившись, безвольно опустив плечи, женщинавырывалась, визжала и ругалась последними словами. Возле самого лифта онаобернулась и выкрикнула:
— Я найму хорошего адвоката, и он не оставит от этихобвинений камня на камне…
— Нанимайте кого хотите, но хороший адвокат стоитбольших денег! — вмешался в разговор Антон. — С саквояжем у васничего не вышло, сбережений у вас нет, а в банке вы больше не работаете!
— Еще неизвестно, работаешь ли ты сам в этомбанке! — отозвалась Лариса, сверкнув глазами.
— Думаю, что этот вопрос решится положительно, —проговорил Синицын. — Во всяком случае, со стороны правоохранительныхорганов к Антону Степановичу нет никаких претензий.
— Так мы действительно свободны? — недоверчивопереспросил Антон, когда за арестованными закрылись двери лифта.
Мне очень понравилось это «мы».
— Конечно, свободны! — довольно равнодушно ответилмайор.
— А на этой кассете… — нерешительно проговорилая, — вы видели там еще кого-то?
— На какой кассете? — В глазах Синицына былонедоумение.
— Ну, как же… вот на этой! — Я показала на кассетув его руке.
— Ах, это… да это китайский фильм о восточныхединоборствах… — круглое лицо майора залилось детским румянцем. — Яувлекаюсь этим жанром… а вы поверили?! — Он засмеялся. — У них туткамера работает из рук вон плохо, а по видеомагнитофону охранники давно смотрятбоевики и порнуху. Хотя я видел достаточно, чтобы понять, что к чему, но записиу меня нет. Но не беспокойтесь, Лариса Ивановна и Мотыгин будут топить другдруга и дадут исчерпывающие показания! А кого еще я должен был увидеть накассете? И что услышать?
— Да нет… так… никого… ничего…
— Мы, пожалуй, пойдем! — Антон потащил меня клифту.
Когда мы вышли из лифта на первом этаже, я увиделаВасильича.
Охранник, воровато оглядываясь по сторонам, набиралтелефонный номер. Я подскочила к нему и гаркнула в самое ухо:
— Звонишь, старый хрен? Капитану и его дружкам звонишь?Я тебе позвоню! Я тебя с потрохами сдам Ашоту и его отморозкам! Завтра жебудешь в Смоленке плавать кверху пузом!
