— Люблю… Дико… Люблю, как никого, и никогда не любил. — опустила голову вниз. Боже, как это не приятно. Пусть… Пусть не говорит. Пусть молчит… Задышала часто, старалась подавить в себе слезы, которые вот-вот должны навернуться.
— Не стоит. Я не хочу это слушать…
Он молчал. А я рада была за эту передышку. Подняла на него взгляд, и столкнулась с его. Больным…
— Можно я пойду? — спрашиваю, потому что не отпустит просто так. Уйду молча, догонит. Сделает так, как ему нужно. Как хочет, он.
— Нет, нельзя. Сначала поговорим. Ты же хочешь все узнать — тянет каждую фразу. Замотала головой. Нет, нет, уже не хочу.
— Посмотри на меня — а я не могу. Горячие слезы потекли по щекам. Не могу остановить их. Вытерла и услышала:
— Лин, посмотри — подняла голову.
Решила раз хочет высказаться. Пусть. Либо мы сейчас, разойдемся. Либо, останемся вместе. Но секретов у нас не будет. Ольге этой, он ничего не говорил, судя то по ее реакции. Если захотел мне, то может это что-то значит. Но вот следующий вопрос меня выбил из колеи. Его я никак не ожидала услышать.
— Как ты думаешь, сколько я тебя знаю? — я даже как-то успокоилась, и перестала лить слезы.
Смотрела на него непонимающе сведя брови вместе. При чем тут это?
— Ну столько, сколько и я тебя… — но вот что-то в его глазах говорило, что я ошибаюсь.
Сглотнула, и начала лихорадочно перебирать в памяти, воспоминания. Ничего. Что за бред? Он молчал, и просто следил за моим мыслительным процессом. За тем, как глазами бегаю по его лицу.
— Ннеедделю… — заикаясь произнесла.
Откинулся на спинку, и заулыбался какой-то ненормальной улыбкой. Помешанной. Глаза казалось расширились больше, и поблескивают влажным блеском. А мне вот от этого его вида, страшно. Лихорадит. И предчувствие чего-то нехорошего.
— Руслан, неделю? — спросила для того, чтобы развеять свои сомнения.
— Ну ты наверное, да… — у меня внутри все похолодело.
Я не знаю, что это. Я как будто окоченела на месте. Руки под столом трясутся. Глаза расширились. Еле поворачивая язык, заплетающееся поинтересовалась:
— А… А ты? — не отрывался от моих глаз. Наклонился ближе ко мне, и очень тихо прошептал:
— Восемь… Лет… — У меня перед глазами замелькало. От страха вперемешку с волнением, замутило. Казалось я дезориентирована. По ощущениям тело зашатало в стороны, но на самом деле сидела так, как будто проглотила кол.
— Ччтто… Что? — хрипло поинтересовалась.
Молчал. Смотрел, и ждал когда до меня дойдет полностью информация. Когда я все осознаю. А я… Я не понимала, какие восемь лет? Откуда они? Схватилась за горло. Наружу вырвался хрип, будто разом потеряла голос.
Знаете такое чувство, когда тебе снится, что за тобой гонятся? И ты не можешь от страха, бежать, кричать. Замедляешься, теряешь голос. И вот сейчас я ощущала примерно то же самое.
— Ты… Я не знаю. — усмехнулся. Только и всего. Смотрела и ждала пояснений. Я слова не могла сказать. Выдать хоть одну фразу.
Подался ко мне. Локти сложены на коленях, под столом. Смотрит на меня дьявольским взглядом. Вижу блеск одержимости. Зашептал, как безумец с тянущими нотками. С улыбкой.
А после… После, от услышанного я не дышала.
— Знаешь, что я вчера чувствовал? Не передать! Ты не поймешь… Вот — показывает свои руки, растопыривая пальцы, поворачивая ладони ко мне — Вот в этих руках тебя держал. Трогал… Всююю. — нагибается ко мне еще ближе, и больше тянет — Каждый… Каждый участок тела. Ни одного свободного места на тебе не осталось — закатывает глаза в эйфории, будто возвращается мыслями ко вчерашней близости.
Сглотнула. Сердце колотилось в глотке. Уши заложило, как будто натолкали ваты. От каждого его слова, все скручивается в узел. Боже, мой… Он псих… Самый натуральный…
— Знаешь, какого это, смотреть на тебя издалека? — думала мои глаза выпадут от того, как их расширила, но не смела шевелиться, говорить.
— Знать каждую твою привычку. Впитывать твои эмоции. Наслаааждаться ими. Упивааатьься… Пить тебя… Какой это, кайф… — закрыл глаза и лыбится. Каждое свое слово смакует. Он улыбается, а я тихо плачу. Не могу вздохнуть. На грудь, как будто свалили пуд камней.
Открыл глаза ловя мои, гипнотизируя ими. Зашипел как змей.
— Знаешь, как хотел тебя разорвать? Иногда убить… При виде, как бежала каждый раз к нему. Не ко мне… К нему! Я ведь рядом был… Любил. — и по слогам — до о-ду-ри… до крааа-сныы-хх пяятен… Как мне крышу рвало — помотал головой. Откинулся назад. Молчали оба. Я боялась заговорить, а он успокаивался.
— Я люблю тебя. Тогда, сейчас… Не хотел влезать. Не хотел, чтоб ненавидела. Мне не тело твое нужно было. Ты… Вся ты… Со всем. Со всеми привычками. Со своим смехом и слезами. Со своим характером. Истериками. На все… На все готов был, слышишь? — рыдала в голос. На нас смотрели кому не лень. Я не могла сдерживать эмоции.
— А ты к нему… Постоянно к нему… С ним… Смотрел на Вас и умирал. Каждый день. Каждый день боролся с собой. С тобой… Думал, все… Не судьба. Ну бывает и такое, правда ведь? Жизнь — сука! Я тебя люблю, а ты его…
— Никого не видела. Не замечала. Говоришь неделю? Лин давно… Пару раз мы встречались с тобой. — закрыла руками лицо и тихонечко завыла. Услышала над собой:
— Извините, пожалуйста. С Вами все хорошо? Может воды? — а в ответ.
— Да, если можно. Известия не очень хорошие узнали. Извиняемся.
— Конечно, конечно. Извините, что помешала.
Спустя секунды, раздалось:
— На меня посмотри! — замотала головой.
Я не могла, ни смотреть не говорить. Он молчал, ничего не говорил значит, ждал когда выполню его просьбу. Услышав, что принесли воду, оторвала руки от лица. Жадно приникла к стакану и начала пить. Смотрит на меня наклонив набок голову. Черные глаза затягивают в себя. Тащат на дно. В темноту. Манят в свои объятия ночи.
— А теперь… Теперь мояяя… — бесноватая улыбка расползалась медленно по лицу. Закрыл глаза, будто впитывая в себя эти слова.
— Мояяя… Сама пришла ко мне… Вот в эти самые руки — и снова показывает, и глаза бешеные, будто до сих пор не верит. Будто не с ним случилось.
— А теперь все… Теперь и дороги обратной нет… — лицо заострилось, желваки заиграли на скулах. И жестко так.
— Не уйдешь. Захочешь? Не уйдешь. Не отпущу. Не сможешь… Я не твой лох, который отпустил… Со мной такого не выйдет. — наклонился ко мне и с лихорадочным блеском в глазах.
— Ты, моя… — откинулся на спинку и тяжело выдохнул закрывая глаза. Провел рукой жестко по волосам, и лицу.
— Блять, неужели все? Не ужели сказал? Теперь все! Никаких секретов… И вот теперь скажи… Быстро, Лин? Быстро мы по трахались? Спустя, то восемь лет…
