А задача «разыскать в одном огромном чертоге стройную юркую девицу, пусть и полубогиню», обещала быть непростой.
— Я не думаю, я знаю, где госпожа, — Рик усмехнулся, — в конце концов, реликт я, или кто?
— Тогда показывай, — в философские споры Паулю влипать не хотелось.
Сальвадор нашлась парой этажей ниже, в круглой голубой комнате, основную площадь которого занимала круглая глубокая чаша с водой, в которой можно было искупаться четырем быкам, не меньше. Судья, скрестив ноги и прикрыв глаза, сидела на восьмиугольном камне в самом центре чаши.
Именно здесь Пауль впервые наткнулся на незнакомку, когда она безмолвно преградила ему и Рику вход в зал. Назвать её человеком — не поворачивался язык, потому что человеком она была ровно наполовину, на вторую будучи скорпионом. Или скорпионихой?
— Это Алима, — шепнул Рик Паулю, — самый первый реликт Сальвадор, её корона. Гордячка страшная, но Тариас не особенно ей уступает.
— Тариас? — Пауль заметил шевеление в дальнем углу и увидел, как по полу вокруг чаши неторопливо ползет наг. Чешуя хвоста была темная, а кожа человеческой части — была расписана цветными узорами.
— Пропусти их, Алима, — голос Судьи звучал устало и нетерпеливо, — они мне не помешают.
Судя по взгляду скорпионьей девы — она не одобряла подобных попустительств, но посторонилась она так же безмолвно, как и оказалась на пути Пауля и Рика.
Чаша фонтана была хрустально прозрачной и в ней приплясывали темные тени, кружились странные туманные фигуры.
— Вы совсем не побеседовали, — Сальвадор произнесла это с легкой укоризной.
— С тобой мы тоже так и не поговорили, — прямо возразил Пауль, — есть у меня ощущение, что с Риком я наболтаться успею, а вот с тобой…
Судья открыла глаза. Это было так неожиданно, что Пауль сразу понял — он брякнул что-то такое, что попало в самое яблочко.
Время…
Потому она так смотрела на закат?
— Оставьте нас, — Сальвадор болезненно поморщилась, бросая взгляд на нага и скорпидеву.
— Все, — с нажимом уточнила, задевая глазами и Рика.
Зал опустел, снова оставляя их наедине друг с дружкой.
— Мне кажется, или ты от меня сбегаешь? — спросил Пауль, скрещивая руки на груди.
— Не кажется, — девушка вздохнула и сменила позу, просто подтянув колени к груди и обняв их. Она смотрелась настолько беззащитной, что Пауль и сам не удержался от вздоха и закатал штаны повыше.
Когда он влез в чашу бассейна и по колено в воде зашагал к камню, у Сальвадор полезли на лоб глаза. При этом — она не пикнула ни слова, проследив путь Пауля ровно до той поры, как он крепко ухватился за камень и, подтянувшись, уселся позади Судьи. Камень был широкий, девушка была хрупкая. Места хватило на двоих, ровно так, чтобы она прижималась к груди Пауля лопатками, и даже опустила ему затылок на плечо.
— Первый раз вижу, чтобы Зеркало Истины проходили подобным образом, — Сальвадор недоверчиво покачала головой, а Пауль крепче стиснул объятия.
— У тебя тут много смертных по Чертогу разгуливает?
— Да нет, — девушка откровенно так задумалась, — за сто лет, пожалуй, ты первый. Просто… Это не простая вода. Она показывает правду. Не прошлое, не будущее, а именно правду, в настоящем. Суть тех, кто смотрит в неё. А ты вошел в неё, и она отражала только тебя.
— Оно покажет мне, о чем ты молчишь? — Пауль шепнул это в самое девичье ушко, но вода в чаше тут же потемнела.
— Нет, не может такого быть, — тихонечко прошептала Сальвадор, впиваясь в пальца Пауля только сильнее, — не может…
Она не выдержала, вскочила на ноги, вытянувшись стрункой, и Пауль поднялся за ней и замер, глядя в воду.
Сальвадор отражалась в воде. Но как она отражалась. Браслет на её руке был будто частью какой-то цепи, а за спиной у девушки черным туманом парили крылья. Чуждые для неё, абсолютно ей не соответствующие, но крылья! Черные… На диво знакомые…
— Что это значит? — тихо произнес Пауль. — Скажи мне ты, потому что придумаю я хуже.
— Хуже этого ничего не придумаешь, — Сальвадор говорила горько и как-то ссутулившись, — ты ведь все понял, Пауль. Меня ты не обманешь. Я принадлежу другому. И это никак не переменить с моей стороны.
В груди мертвело быстро…
— Но как так? — Пауль скрипнул зубами, стискивая свои руки вокруг этой девушки. Хорошо бы, если бы её удалось удержать так просто.
Где-то над их головами грохнул гонг — грохнул и рассыпался звонким эхом.
— Ну, вот сейчас ты и узнаешь, — едва слышно откликнулась Судья. Если и был голос у безысходности, то он звучал именно так, как слова Сальвадор сейчас, — потому что наше с тобой время вышло, любовь моя.
36. Глава, в которой герой обретает силу
Пальцы стиснулись на тонких запястьях раньше, чем Сальвадор успела шевельнуться.
— Ты, верно, спятила, сердце мое, — сипло выдавил Пауль, буквально притискивая к себе Судью. Без трепета, без должного уважения, лишь с жадностью, как и надлежало вцепляться в личное бесценное сокровище. — Я тебя никому не отдам. Кто бы там ни пришел. Я не дам тебя забрать.
— Пауль, ты ведь понимаешь, что если бы вопрос можно было решить силой, я бы справилась и сама? — Сальвадор не сопротивлялась ни единой мышцой, а гонг над их головами ударил снова. Громче. Нетерпеливее.
— Я понимаю, что иногда мужским кулаком по морде бить проще, чем девичьей ладошкой, — фыркнул Пауль, — в твоей силе я не сомневаюсь. Ты — Судья. Но… Что вообще происходит? Кто на тебя претендует? По какому праву? Почему ты не можешь послать его к Шейахе, шайтанов кормить?
— Как много вопросов и как мало времени на объяснения, — Сальвадор зажмурилась и накрыла ладошкой пальцы Пауля.
— Не хочешь говорить?
— Я не могу, — она призналась в этом с сожалением и даже с болью, — я не могу, я ограничена обетом. Но я не могу отказаться от данного слова. Боги не нарушают своих обещаний. А я…
— А ты — моя, — Паулю уже хотелось рычать, — не хочешь говорить ты — пусть говорит твое Зеркало. Пусть покажет мне истину, кто смеет лишать тебя права выбора?
Гладь воды зеркальной чаши снова потемнела, будто подергиваясь туманом. На этот раз Пауль ощутил, как закостенела девушка в его руках.
— Как ты это делаешь? — неожиданно произнесла она. — Как у тебя получается?
Только сейчас Пауль понял, что она уже не в первый раз этому удивляется.
— Я не знаю, сердце мое, — шепнул он, вглядываясь в медленно прояснящуюся воду, — просто получается и все…
Она повернулась, выпутываясь из объятий Пауля, пытливо вглядываясь ему в лицо, будто пытаясь разглядеть в нем что-то, чего она не замечала раньше.
