Майкл вышел из машины и замер в нерешительности, все еще не зная, как Хелена отреагирует на его появление. После всего, что было между ними вчера, он чувствовал себя настоящим кретином.
— Здарово, Фостер, — приветливо протянул Роберт, пожимая ему руку. Он так и не разучился называть его по старой фамилии. — Ну как? Готов к закреплению своего выигрыша?
На лице мужчины не было и тени сомнения в том, что они могли проиграть. Несмотря на переживания самого Майкла, Моретти был уверен в безоговорочном поражении «JMPHarris Heys&Co».
— Поехали уже, — уклонился от ответа Майкл, садясь на свое место. — Как бы мы не владели ситуацией, опаздывать на заседание акционеров нельзя. Хочу поскорее закончить с этой историей...
Роберт, откровенно удивленный подобным заявлением, не смог сдержать своего недовольства.
— Какого черта ты несешь, Фостер? Ты же сам хотел уничтожить их. Что изменилось? Неужели, непобедимый мститель сдулся? Что случилось?
Не в силах выносить подобных нападок, Майкл недовольно взглянул на друга, жестом велев ему замолчать.
— Я уже сказал, что не желаю продолжать эту игру, — разозлился он. — В любом случае, эта месть не вернет никого! Ничего не изменится, если я разрушу их жизни! Эмили не будет со мной, мама не оживет, а Дэвид так и останется погибшим в автокатастрофе... Так, скажи теперь. Какая нафиг разница, что я почувствую, когда столкну их в пропасть?!
Молчание повисло в салоне, нарушаемое лишь сбившимся дыханием Майкла и шумом двигателя. Оба мужчины смотрели друг на друга, думая о своей жизни.
— Хочешь, чтобы я объяснил тебе в чем разница? — медленно, едва справляясь с собственными эмоциями, начал Роберт, не отводя от друга взгляда полного решимости. — Хорошо. Тогда, слушай. Ты знаешь, почему я сел в тюрьму? За что меня посадили?
Майкл отрицательно замотал головой. Эта тема раньше всегда была под запретом. Он знал, что Роберт сидел за убийство, но никогда не вдавался в подробности, боясь навсегда разочароваться в нем и потерять единственного друга. Там, в Райкерсе, они просто стали общаться за неимением других вариантов. А потом, со временем, вопросы стали лишними и осталось только настоящее...
— Почти десять лет назад, когда Хелена еще училась в университете, — заговорил Моретти, поморщившись от силы тех воспоминаний, что сейчас накатывали, словно волны Гудзона за окном. — за ней ухаживал один из студентов. Он был старше нее на два года и уже заканчивал учебу, когда она только поступила. Этот подонок изнасиловал мою сестру на одной из вечеринок, куда заманил ее обманом, — при этих словах глаза Роберта налились кровью, а кулаки сжались так, что пальцы стали совершенно белыми. — Она не хотела туда идти и, тем более, не желала отношений с ним. Но эта тварь не слушала ее... Когда я вернулся домой с работы и не застал Хелену дома, то решил, что она задержалась у своей подруги. А потом пришла она... Я до сих пор помню, как выглядела моя малышка, когда открыл дверь... Вся мокрая от дождя, одежда разорвана, а на лице синяки... Ты понимаешь, что творилось внутри меня в тот миг?! Мою сестренку, мою святыню, просто уничтожили. Он запятнал не только ее тело, но и душу. Хелена словно умерла в тот день, осталась только безжизненная оболочка, под которой не было ничего, кроме боли...
Одинокая слезинка скатилась по щеке Роберта и упала ему на руку. Мужчина, который держал в страхе весь Райкерс, сейчас... плакал. Майкл смотрел на него, не в силах выдавить и слова. Правда, которую скрывали брат и сестра Моретти, оказалась намного страшнее, чем он мог подумать.
— И я убил его, — после недолгой паузы, продолжил тот. — Собрал все свои деньги, купил ствол и, когда этот молокосос оказался без защиты своих дружков, выпустил в него всю обойму. До самой последней пули. Стрелял, пока от него не осталась только жалкая дерьмовая туша... Я прикончил человека, который посмел тронуть мою сестру, но так и не смог унять ее страдания. А знаешь, почему?
— Почему? — тяжело сглотнув, выдавил из себя Майкл.
— Потому что убив эту мразь, я стал таким же, как и он, — Роберт тяжело вздохнул и отвернулся в сторону. — Меня посадили за преступление, которое я совершил, а Хелена так и осталась наедине со своей болью. Я больше не мог защищать ее... Но ты — другое дело, — мужчина поднял на друга красные глаза. — Твоя история еще не закончилась. То, что сделали с тобой эти люди — ужасно. Они обвинили тебя в преступлении, которого ты не совершал. Посадили невиновного, чтобы защитить настоящего убийцу. И ты оставишь это так? Не станешь искать того, кто, на самом деле, стрелял в твою девушку? Не будешь требовать справедливости? А как же честь? Как же имя Майкла Фостера, которое навсегда связали с клеймом убийцы? Ведь из-за них тебе пришлось похоронить себя настоящего и стать другим человеком... Разве можно простить такое? Скажи. Скажи мне, Фостер!
Глава 18
— Где флешка, Виктор?! — Джонатан стукнул по столешнице так, что несколько чертежей упали на пол.
Мужчина наблюдал за реакцией тестя, едва сдерживая победную улыбку. Все-таки, Харрис оказался очень предсказуемым. Как он и думал.
— Неужели, ты считаешь, что я настолько глуп? — спросил он, не скрывая своей иронии. — Сохранить такой важный проект на обыкновенный носитель? Нет, Джонатан, ты глубоко заблуждаешься. Тебе придется взять меня с собой на собрание совета акционеров, потому что только я могу провести эту презентацию. Иначе, готовь документы, чтобы подарить Уокеру половину своей компании...
Подобное заявление возымело должный эффект, и Харрис не стал продолжать спор. Он прекрасно осознавал, что стоит Виктору лишь захотеть, и вся его империя, которую он так долго и старательно завоевывал, рухнет в одночасье, как карточный домик.
— Не для этого я ее строил, — пробубнил мужчина, недовольно сжав зубы. Обстановка накалялась все больше.
— Строил? — Виктор удивленно вздернул бровь, делая вид, будто не знает всей истории. — Разве это ты основал «JMP Berrington Harris&Co»? Если мне не изменяет память, то именно так ее звали изначально? Когда Маркус Беррингтон основал ее в... — видя негодование и ярость Харриса, он попытался продолжить, но тот не дал ему договорить.
— Не смей даже произносить имя этого неудачника! — набросившись на Виктора, Джонатан схватил его за лацканы пиджака. — Этот идиот не был достоин чести возглавлять бизнес. Жалкий кретин... Хотел отобрать у меня дело всей моей жизни, после того, как я вложил в него все свои силы и деньги. Если бы не его больная фантазия, все произошло бы в рамках закона. Тихо и мирно, я бы занял пост генерального директора, а он ушел на пенсию. Но нет же! Надо было все испортить, приплетая каких-то левых людей. Он пытался обхитрить меня, но в итоге сдох как последняя собака, так и не увидев моего триумфа... А тебе, Виктор, я бы не советовал так хорошо помнить события десятилетней давности, иначе сам же навредишь себе...
Медленной, немного ленивой походкой Джонатан подошел к двери и крикнул людям, находящимся в коридоре:
