Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
Губы незнакомца растянулись в плотоядную усмешку.
– Кто я? Можешь звать меня Бак. Прозвище Живодёр не слишком благородно звучит, как думаешь? А ты, как я понял, мамочка?
– Что ты делаешь в моей квартире, урод? Где моя дочь?
– Доця? Здесь, не волнуйся! Под присмотром опытных дядей становится женщиной. И ты хочешь развлечься? Вали к нам, весело будет!
Людмилу передёрнуло, затрясло.
– Где моя дочь, ублюдок?!
– Чё орёшь? Ща покажу твоё дитё.
Несколько секунд экран оставался пустым. Затем в области фокусировки возникло лицо девочки. Разбитые губы, бегущая из носу красная струйка, ссадина на виске, закатившиеся глаза. Рука, покрытая густой рыжей шерстью, бесцеремонно тряхнула её за волосы.
– Гля, кто к нам пришёл!
Девочке наконец удалось сосредоточить взгляд на экране. Губы её болезненно дрогнули:
– Мама…
– Ириша!
Сорокина пошатнулась. Альментьев поспешно придержал её за плечи, но она отбросила его руку, подалась к экрану, на котором вновь скалился бритоголовый.
– Ты, тварь! Сейчас же отпусти мою дочь! Если тронешь её ещё хоть…
– Тю-тю-тю! – оборвал её собеседник. – Убоинка стращает Бака Живодёра? Это что-то новое! Доцю твою оприходуем в лучшем виде, не сомневайся. А потом и тебя в работу возьмём. До встречи, козочка!
Он подмигнул и выключил комм.
Секунду Людмила стояла неподвижно, глядя на потухший экран. Затем быстро шагнула к дверце встроенного в стену шкафа, сбросила на пол халат, будто забыв об Альментьеве. Сказала, не оборачиваясь:
– Я лечу в город.
Люк тряхнул головой, прогоняя оцепенение. Отбросил в сторону одеяло, вскочил с кровати.
– Я с тобой!
Альментьев попятился к двери.
– Может, не надо пороть горячку? Что вы сделаете вдвоём? Я сообщу Петру, он соберёт отряд…
– Да, сообщи. Но я лечу туда немедленно. Ты же видел, что они творят?! Ублюдки! – На миг женщина сорвалась на визг. Тут же взяла себя в руки: – Передай Петру, что встретимся в городе.
– Хорошо! – Альментьев поспешно выскочил в коридор.
– Твари, гнусные твари… – Сорокина продолжала бормотать ругательства.
– Люда, наших нужно предупредить!
На ходу стараясь попасть ногой в брючину, Люк допрыгал к терминалу, включил внутреннюю связь. Мюррей ответил мгновенно:
– Что там за пожар у вас?
Вдаваться в подробности Люк не стал, времени не было. Пол и не требовал подробностей, понял всё с полуслова. Лицо его окаменело.
– Ясно. Значит так – в город летим втроём. Встречаемся через пять минут у флайера. Всё.
Как он объяснялся с Ивон, непонятно, но к машине прибежал первым. Перехватил Людмилу, пытавшуюся добраться до штурвала, затолкал на заднее сиденье, предусмотрительно забрав из пределов досягаемости бластер. Та не возражала, бубнила что-то неразборчивое под нос.
Генетик выжимал из машины всё, что мог, и к городу они успели задолго до полудня. Солнце едва поднялось над кромкой плато, едва дотянулось лучами до скрытой в выступах скалы площадки. Той самой, откуда они улетали несколько месяцев назад.
Решётчатая калитка на входе в технический туннель была заперта изнутри на щеколду. Слабое препятствие! Мюррей, не задерживаясь, срезал задвижку. Внутри туннеля всё оставалось по-прежнему: вонь, тусклые фонари, покрытые скользкой плёнкой стены, чавкающая жижа под ногами. С запором на внутренних воротах пришлось повозиться: они представления не имели, что ждало по другую сторону, поэтому резать замок бластером не стали.
В жилом квартале стояла тишина. Болезненная, невозможная тишина. Лишь мерное журчание воды в фонтане посреди сквера, шорох транспортной ленты, да фоновый, уже подзабытый гул самого города, функционирующих систем жизнеобеспечения, нарушали её. И ни одного человека не встретили они на всём пути до квартиры Сорокиной.
Мюррей отобрал у хозяйки пластину магнитного ключа, сунул Люку: «Открывай ты! И не торчи в проёме, сразу – в сторону!» Как только индикатор поменял цвет, и дверь заскользила в паз, удобнее перехватил бластер, бросился в проём.
В уютной квартирке Сорокиной их встретил разгром. Вывернутые из стен шкафчики, покорёженные двери, перевёрнутая, раздавленная мебель, ворохи тряпья, разбитого пластика и стекла под ногами. И всё та же мёртвая тишина, жуткая в заливающем комнаты ярком свете. Да ещё запах, одуряющий, до тошноты противный, сладковатый и терпкий. Уместный где-нибудь в операционной или в медицинской лаборатории, но не в человеческом жилище.
Мюррей неуловимым вихрем промчался по комнатам. Заглянул в кухню, гостиную, детскую, кабинет. Застыл на пороге спальни. Опустил оружие, секунду помедлил, вошёл. Люк шагнул за ним.
Он помнил эту комнату прекрасно – здесь они с Людой впервые.… Но теперь не узнавал её. Серебристо-белый пух стен и потолка забрызгала кровь. И пол был залит кровью, не успевшей впитаться, растоптанной следами ребристых подошв. Какие-то тряпки – обрывки одежды? – разбросанные по углам, тоже были в крови.
И кровью было измазано тело девочки, ничком лежащей на ложе посередине комнаты, – ноги, бёдра, спина, засыхающие струпьями пряди коротко стриженных русых волос. Целая лужа чернела в продавленной телом выемке на постели. Крови было так много, что она не умещалась, двумя струйками стекала вниз.
Пол шагнул к изголовью, склонился, положил пальцы на шею девочки, пытаясь нащупать пульс. Люк знал, каким будет итог. Слишком много крови. Мюррей осторожно приподнял тело за плечи и тут же опустил обратно. Быстро развернулся, перехватил кинувшуюся к дочери Сорокину.
– Не подходи! Тебе не нужно смотреть! Ты всё уже поняла. – Зло накинулся на застывшего в дверях Уайтакера: – Что ты стоишь как столб?! Убери её отсюда, быстро!
Люк послушно схватил подругу за плечи, вытолкнул в гостиную. Людмила попыталась сопротивляться, но затем сникла, позволила усадить себя в кресло. И почти сразу запищал из угла вызов чудом уцелевшего визифона.
– Не вздумай отвечать! – крикнул из спальни Мюррей.
Люк и Людмила как заворожённые смотрели на пустой экран. Наконец Сорокина произнесла тихо:
– Это не городской номер, это из посёлка.
Вызывал Сорокин. Щека его нервно подёргивалась, губы то и дело болезненно кривились. Он удивлённо впился взглядом в лицо бывшей жены.
– Ты уже там? Как тебе удалось попасть в город? Нас блокировали в шлюзе, не пробиться. Их слишком много. – Не дождавшись ответа, он облизнул губы, спросил: – С Ириной что?
Людмила закрыла глаза, прошептала едва слышно:
– Ира умерла. Я не успела.
Лицо Сорокина исказила судорога.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
