Бред, как сказал Дэн чуть ранее.
– Значит… ты расстроен? Ты так хотел ей дозвониться – и вот…
– О, нет, я скорее озадачен. И даже в некотором смысле – доволен.
– М-м-м?
Кажется, отдельные буквы у меня сегодня получаются лучше слов.
– Понимаешь, - Дэн вздохнул, – мне с самого начала казалось – что-то не так. Инесса не просто сбежала, она повела себя как расчётливая хитрая шлюшка. Письмо это, «ненавижу» с сердечком… бред же. Это никак не вязалось с той девочкой… всё-таки девочкой, бли-и-ин… – Дэн снова взлохматил свои волосы. – Она слишком чистая и искренняя – не могла она быть Инессой. Если бы сбежала она… – Это «она» Дэн так произнес, что я невольно сжала коленки – ведь это обо мне, вот же чебурек! – О, уверен, если бы сбежала она – записок бы не было. И безответных звонков тоже. Разве что сломала бы симку… Но тогда она навсегда осталась бы вне зоны доступа.
Сломала симку? Пожалуй, я в некотором роде так и поступила, когда соорудила себе чебурек между ног.
– Ты настолько уверен, что она именно такая?
– Хм… На самом деле нет. После всех моих сновидений я не совсем отличаю то, что было на самом деле, от того, что мне пригрезилось.
Сновидений?..
– А я… значит, она тебе снилась?
Дэн ухмыльнулся, не заметив моей оговорки.
– Не одному тебе снятся жаркие фантазии, Сань. Зря, кстати, от Диты бегаешь. Хотя время ещё есть…
– Время?..
– Ну да, - Дэн захихикал, пихнув меня в бок. – Дожмёт она тебя. Или зажмёт…
– Я не хочу!
– Счастливый. А мне вот отвлечься от фантазий на реальность не повредило бы…
На реальность? О нет…
– Может… – я сглотнула, но решила проверить ужасную догадку: – Может, мне переселиться?
– Нет-нет, – Дэн выставил вперёд ладони. – Не сегодня, в любом случае. И не завтра – завтра будет не до того. У нас большой переход, и желательно пробежать его за день.
Большой переход – это круто. Но не круто то, что Дэн хочет отвлечься от меня на какую-то другую девушку. Не отдам!
Блин. Что делать-то?!
Но надо же… Я ему снилась! А-бал-деть…
Я откинулась спиной на рюкзак и мечтательно уставилась на звёзды…
Дэн
Вечером следующего дня мы сидели у жарко полыхающего костра. Не для того чтобы согреться – в долине бурной Ужанки заметно теплее, чем под Пельменем, перепад всего семьсот метров, но ощущение такое, что мы спускались в горячую сковородку. Даже сейчас, в мутных сумерках, прогретая за день скалистая почва словно выдыхала тепло. Сидеть у костра просто очень уютно. Особенно после долгого марш-броска.
По дороге сюда мы вообще чуть не сжарились заживо. Многие девчонки даже пытались прогуляться в купальниках, но бросили эту затею, когда поняли, что загорят с лямками на плечах и белым панцирем на спине. А вот парни такой участи не убоялись, почти все разделись до пояса. Я максимально закатал футболку, Драго надел свою на голову, Серый щеголял волосатой грудью в рубашке нараспашку, пряча наглую рожу под широкими полями азиатской шляпы. И только Саня стоически потел в своей любимой рубахе-разлетайке с длинным – длинным! – рукавом. На предложение слегка оголиться, хотя бы рукава закатать, объяснил, что при первых же лучах солнца обгорит и облезет до кости. Да, парень он у нас весьма белокожий.
Но всё равно, оглядывая наших девчонок, я всё чаще возвращался взглядом к Сане. Все мелкоформатные остались здесь, домой после трёх дней испытаний уехали только несерьёзные цыпочки. В общем, вероятность, что моя девочка ходит где-то рядом, была очень высока. Стопроцентна, пожалуй, если только ко мне не наведалась залётная фея, к утру растаявшая в тумане.
Увы, ни одна из девушек в то утро не проявила ожидаемой реакции. Конечно, жизнь театр, и люди те ещё актеры, да и труппа у меня подобралась знатная, но я не мог поверить, чтобы девчонка после ночи с парнем – после первой ночи с парнем! – не смущалась под его взглядом. Или она всё-таки актриса? Принесённый ею презик и то, что она пришла ко мне – этого никто не отменял, хоть писем с сердечками она и не писала.
Я снова зацепился взглядом за Саню. Он как раз о чём-то вполголоса секретничал с Евой. Из всех моих туристов в то утро смущался только он, случайный свидетель. Или всё-таки не свидетель? Я прищурился. Мальчишка сидел по-турецки,и бугорок между ног, обтянутых трениками, выделялся вполне явно, но что, если…
– Дэн, – рыкнул над ухом Драго, сбивая с мысли, которую и без того не хотелось думать.
– А?
– У кого удочки?
– Ни у кого. Они в заброске. Утром разберём, – отмахнулся я, не желая по темноте шариться по ящикам, закинутым сюда при помощи любимого родителя. Но не тут-то было.
– Мне нужны удочки. Сейчас. Сумерки – самое хорошее время для рыбалки.
Я посмотрел на великана с удивлением. Не замечал раньше за ним страсти к рыбалке.
– Хм. - Проще дать, чем объяснять что-то скале. - Ну идем.
Вооружившись фонариками и ножами, мы попёрлись к месту, где были заныканы три ящика и один длинный свёрток с заброской.
– Ты понимаешь, что снасти могут быть в любом из ящиков? – предпринял я последнюю попытку вразумить товарища.
– Да, - ответил он и вонзил свой здоровенный нож – под стать хозяину, - в щёлку под крышкой одного из них.
М-да.
Удочки Драго всё-таки отыскал. И с видом главного добытчика отправился на берег. За ним увязались Никита и Валик,и, к моему удивлению, пока готовился вечерний супешник, они таки наловили рыбы. Не так уж много, но суп вдруг превратился в приличную уху, а размокшую, но не пригодившуюся курятину народ нанизал на заострённые прутики и поджарил над углями – в качестве чипсов без вкуса картошки.
Самую красивую рыбину, жирную форельку, Драго начинил ароматными травами, обернул в три слоя мокрой пергаментной бумаги (дивные духи! откуда она у него?!) и зарыл в угли костра. Вокруг алчно нарезал круги Чупа, обожравшийся рыбьих потрохов, но не утративший аппетита.
Через какое-то время великан осторожно достал из золы свёрток с рыбой – над поляной разнёсся одуряющий аромат и дикий крик кота – и преподнёс немного ошалевшей сказочнице…
Я чуть не подавился шоколадкой – получается, он для Евы это всё проделал?! Чёрт, я с каждым днём открываю Драго всё с новой стороны.
Саша
Рыбка пахла просто невероятно. Нет, куриные чипсы тоже оказались вкусненькими, но от запаха рыбы вокруг звёздами зажглись десятки глаз. Кошачьи зелёные горели ярче всех.
– Чупс, нафиг! – рыкнул Драго и протянул рыбку Еве. Романтика-а-а!
