Могла ли я ему доверять? Хотела? Да, ещё как. Но могла ли? Неужели одна ошибка вот так запросто могла перечеркнуть всё, что было между нами? Один крохотный проступок – и годы дружбы, близости, практически единения душ, вылетят в помойку?
Юлиан стоял и продолжал смотреть на меня. Молча. Ожидая, что я отвечу. Я же молчала, лихорадочно перебирая в голове самые разные варианты. Хотелось кричать, плакать, бить его по груди кулаками, выплёскивая всю боль и обиду. И вместе с тем – я отчаянно нуждалась в его объятиях. Мне мучительно сильно хотелось прикоснуться к нему, убедиться, что он действительно был там, на моей кухне. Провести кончиками пальцев по его руке, подняться вверх, к локтю, затем к плечам, а после – по загривку и зарыться в эти вечно растрёпанные волосы.
Меня разрывало на части от самых противоречивых чувств. Так и не решив, какое из них сильнее, я просто развернулась – и с негромким:
- Я ухожу, - бросилась прочь из кухни.
Подальше от него. Того, кто так сильно будоражил моё сознание в последнее время.
Но, оказавшись уже в самом проходе, я вдруг застыла. Просто не могла переступить порог и выйти с кухни в коридор, потому что, казалось, что меня тут же вывернет наизнанку. Вскроет грудину, разворотит рёбра и всё равно втолкает обратно.
На кухню.
К нему.
Я обернулась, медленно, аккуратно, подняла глаза и беззвучно вздохнула, разглядывая его ссутуленные плечи.
«Аня, я скучаю», - прозвучали в голове его слова.
Я сделала крохотный шаг, коснулась пальцами гладкой поверхности стола, боясь потерять равновесие, не сводя при этом глаз с Юлика. Смотрела на его сгорбленную спину, на то, как он словно надломился – не снаружи, изнутри. Боялся. Я сказала, что ухожу, он подумал, что я это сделала и испугался…
Испугался, что я, наконец, поставила точку.
«Я не могу без тебя, правда. Неужели не веришь?»
Ещё один шаг – я почти не дышала, очень кружилась голова от недостатка кислорода, но внутри просто не осталось места. Чтобы вдохнуть, мне нужно было выдохнуть, сделать последних три шага к нему и выдохнуть этот комок, прогнивший и сгнивший, комок из той боли, что копилась во мне все те дни после нашей глупой ссоры. С тех пор, как всё пошло под откос.
«Я постоянно думаю о тебе»
Я сделала последний шаг, потом ещё один, выходя из-за его. Юлик вздрогнул, когда я коснулась пальцами его шеи и распахнул глаза, позволяя мне снова утонуть в их синеве.
- Аня?
У него хрипел голос, он смотрел так удивлённо и боязливо, неверяще, что у меня сжалось что-то в груди. Он не двигался, замерев в этой позе, облокотившись бёдрами о край стола и опустив руки вдоль тела. Он, казалось, совершенно не верил своим глазам и поэтому ни на сантиметр не сдвинулся, когда я прижалась к нему ближе, вплотную, грудью к груди, проехалась мягко вниз пальцами по его щеке к подбородку и аккуратно положила обе ладони на широкие плечи.
- Я очень устала.
Приподнявшись на носочки, я вытянула шею – так, что ещё не касалась губ Юлиана своими, но уже могла ощутить, как от его рваного выдоха мне обожгло край рта.
- Делать вид, что я без тебя справляюсь.
Я улыбнулась – грустно, закрыв глаза и проговаривая ему это в самые губы. Наконец, выдыхая, чтобы шумно вдохнуть и признаться в тишине и темноте кухни:
- Не справляюсь.
Я коснулась его тёплых губ, очень мягко, нерешительно, слабо. Я едва давила на них, лишь сильнее вцепляясь пальцами в плечи, чувствуя, как слабели мои колени.
Я касалась Юлика впервые за все те дни, и, кажется, это страшнее, чем было даже впервые, потому что он совершенно не двигался, заставляя на долю мгновения – безумную, страшную – поверить, что я ошибалась. Я сказала ему, что ухожу, и после сама же начала бояться.
У меня сердце трепыхалось в горле. Один раз, второй…
Юлиан перехватил руками меня за талию, аккуратно и медленно, проводя ладонью по спине, и прижал поближе. Почти заставляя пройти через кожу под рёбра.
И улыбнулся мне в губы.
О, Боже.
Ещё удар, третий…
Юлиан раскрыл мне рот, чуть давя на подбородок костяшками, а потом ещё шире, проползая языком по губам…
*****
Юлиан
Она не ушла. Несмотря на всё, что было, не бросила. Не оставила наедине со всеми этими чувствами, с которыми я пока не понимал, как быть. Для одного их слишком много, а ей они были не нужны. Так мне казалось. Но, вот она Аня – в моих объятиях, мои губы на её губах, и разве могло быть что-то лучше этого? Вот уж вряд ли.
Что делать, если внутри откуда-то взялась эта невыносимая-невыразимая нежность? Я не знал. Потому что никогда с таким не сталкивался. Всё, что было раньше – не в счёт. Они были другими. С ними было иначе. Не так…ярко, живо, по-настоящему.
Когда в лёгких закончился кислород, я прервал поцелуй, но не отстранился от неё. Обхватив ладонью её шею, я чуть наклонился и коснулся её лба своим. Дыша с ней одним воздухом, я словно пытался вернуться к реальности. Мне ведь ещё так много всего нужно было ей сказать.
Но слов отчаянно не хватало. Тёплое чувство металось в грудной клетке, свиваясь смерчем, устраивало небольшое локальное торнадо, перемалывая рёбра в пыль, и пытаясь вырваться наружу в каждом возможном проявлении.
Смехом.
Слезами.
Улыбками.
Взглядами.
Мурашками.
Прикосновениями.
Судорожными вздохами.
Дрожью на кончиках пальцев.
Со стороны это всё казалось беспричинным, нелогичным, необоснованным. Больше отдавало чем-то нервно-истеричным, наверное. Может, так и было. Может, я, наконец, дорвался. Ведь вот она – рядом, её можно касаться, на неё можно было смотреть, ей можно было наслаждаться.
Невозможно было объяснить это чувство — такое... такое огромное, необъятное, всеобъемлющее. Сложить всё хорошее, что есть в мире, и добавить ещё немного — вот оно и получится. И оно, вот такое огромное, было у меня в груди.
Меня РАЗРЫВАЛО.
Как я ещё жив то был, господи.
Господи, если определил ты на мою голову такую сумасшедшую нежность — значит, я как-то выдержать её должен, да? Должен справиться, совладать. Уместить её, нечеловеческую, в простом человеческом сердце.
Господи, КАК?!
— Ты в порядке? – негромко спросила Аня, не сводя с меня взгляда.
Моргнув, я сглотнул, пытаясь вернуться в реальность:
— Что? А... ну, да. А что?
— Ты иногда дышать забываешь... когда на меня смотришь, - добавила Данчук чуть смущённо.
