Сэм понимал, что она пытается разозлить его.
— Не торопись благодарить меня. Ты прекрасно знаешь, почему я заставил тебя встречаться со мной. Я должен был доказать тебе — и, возможно, себе тоже, — что нас объединяет не только секс.
— Конечно, не только. — Майя успокоилась и пошла дальше. — Магия. Общее прошлое. Любовь к острому, хотя сначала я в это не верила. И общие друзья.
— Когда-то мы сами были друзьями.
— Мы друзья и теперь. — Она сделала глубокий вдох. — Как люди живут вдали от моря? Как умудряются дышать?
— Майя… — Сэм притронулся к ее волосам. — Когда мы занимались любовью, я не просил тебя делиться со мной магией. Это вышло нечаянно.
— Знаю. — Майя остановилась, но не обернулась.
— Почему ты это сделала?
— Потому что когда я попросила, ты перестал. Это для меня много значило. И, наверно, потому, что я тосковала по этому. Объединение сил возбуждает и приносит удовлетворение.
— Значит, за все эти годы у тебя не было никого другого?
— Ты не имеешь права задавать мне такие вопросы.
— Да, не имею. Вместо этого я отвечу на вопрос, которого ты не задавала. У меня не было этого ни с кем, кроме тебя. Никогда и ни с кем.
— Это не имеет значения.
— Если так, то ты сможешь меня выслушать спокойно. — Сэм схватил ее за руку, не дав уйти. — Я так и не смог забыть тебя. Когда я спал с другими женщинами, это не имело ничего общего с тем, что было у нас с тобой. Каждая из них заслуживала больше того, что я мог ей дать. Но я не мог дать им большего, потому что никто из них не был тобой.
— Ничего этого не нужно… — начала она.
— Это нужно мне. Я любил тебя всю свою жизнь. Этого не смогли изменить ни чары, ни заклинания, ни усилия воли.
У Майи замерло сердце. Чтобы заставить его забиться снова, понадобились все ее силы.
— Но ты пытался.
— Пытался. С помощью женщин, работы, путешествий. Однако так и не смог разлюбить тебя.
— Сэм, даже если бы на кону стояло только мое сердце, я не смогла бы отдать его в твои руки.
— Тогда возьми мое. Я все равно не могу сделать с ним ничего другого.
— Нет. Боюсь, что мои нынешние чувства являются всего лишь эхом прежних, к которым примешался гнев. Более того, — добавила Майя, повернувшись к нему спиной, — я не знаю, можно ли верить в истинность чувств, о которых ты говоришь. Сейчас все поставлено на кон, а в такой ситуации эмоциональная неразбериха очень опасна.
— Теперь я в своих чувствах не сомневаюсь. Правда, для этого мне потребовалось много времени.
— А я сомневаюсь. Я научилась жить без них. Я не могу не переживать за тебя. Для этого наша связь слишком сильна. Но любить тебя снова не хочу. Это мой выбор. Если ты не можешь смириться с этим, нам лучше расстаться.
— Если таков твой выбор, я смогу с ним смириться. На время. Но сделаю все, чтобы ты передумала.
Она с досадой развела руками.
— Присылая мне цветы и устраивая пикники? Все это западни и ловушки.
— Нет. Это романтика.
— Мне не нужна романтика.
— Тебе так только кажется. Раньше я был слишком молод и глуп, но теперь стал старше и умнее. Когда-то мне было трудно сказать, что я тебя люблю. Просто язык не поворачивался. Тем более что у меня дома эта фраза была не в ходу.
— Я не хочу, чтобы ты мне об этом рассказывал.
— Ты всегда говорила эти слова первой. — Увидев ее удивление, Сэм продолжил: — Ты этого не замечала, верно? Я мог повторить их только вслед за тобой. Времена меняются. И люди тоже. Но некоторые делают это позже остальных. Майя, теперь мне все ясно. Я хотел, чтобы ты снова сказала это первой. Так мне было бы легче. Ты всегда облегчала мне жизнь, и я привык к этому.
— К счастью, это изменилось. Все, мне пора ехать. Уже поздно.
— Да, поздно. Я люблю тебя, Майя. Я люблю тебя. И буду повторять это сотни раз. Пока ты мне не поверишь.
Слова Логана причинили ей острую боль. Она воспользовалась этой болью, чтобы сохранить спокойствие.
— Сэм, ты уже говорил это, — холодно ответила Майя. — И я тоже. Но слов оказалось недостаточно. Я не могу дать тебе то, чего ты хочешь.
Она побежала по тропинке.
Майя очнулась только в машине. Ей и в голову не пришло возвращаться в дом за туфлями. Она думала только об одном: нужно как можно скорее уехать отсюда и собраться с мыслями.
Она позволила себе снова полюбить его. Точнее, уступила своему сердцу, когда оказалась беззащитной перед его страстью. Но это ее трудности, и она сама будет с ними справляться.
Разумно и трезво. Если бы любовь была правильным выбором, она бы не чувствовала себя такой несчастной.
Если решение проблемы — это любовь, то почему слова Сэма причинили ей такую боль?
Она не станет жертвой собственных чувств. Хватит и одного раза. Не бросится в омут любви, рискуя собой и всем, что ей дорого.
«Душевное равновесие и ясная голова, — твердила себе Майя. — Это самое главное при принятии жизненно важного решения. Может быть, пора взять несколько отгулов и перегруппировать силы».
Она решила, что слишком вымоталась. Ей нужно побыть наедине с собой.
То есть в одиночестве.
— С чего тебе взбрело в голову, что она уехала? — рявкнула в трубку Рипли, раздосадованная тем, что ее разбудили раньше половины девятого в воскресенье — единственный день, когда она могла позволить себе выспаться.
— С того, что ее нет на острове. — Горло Сэма сжалось так, что было больно говорить. — Куда она уехала?
— Не знаю. — Рипли села и потерла лицо. — Я еще толком не проснулась. Откуда ты знаешь, что ее нет на острове?
«Знаю, — подумал Сэм, — потому что я настроился на нее». Именно разрыв связи и заставил его проснуться. Он мрачно решил, что в следующий раз ограничиваться пределами острова не станет.
— Просто знаю, и все. Я был с ней вчера вечером. Она не говорила, что собирается на материк.
— Ну, я не ее секретарь по связям с общественностью. Вы что, поссорились?
— Нет, не поссорились. — Их отношения нельзя было определить с помощью такого простого слова. — Если ты имеешь хоть малейшее представление, куда она могла поехать…
— Не имею. — Но тревога, звучавшая в голосе Сэма, заставила ее смягчиться. — Послушай, спроси Лулу. Майя никуда не уехала бы, не поставив ее в известность. Может быть, она отправилась за покупками или чем-нибудь в этом роде… — В трубке раздались частые гудки. — Ладно, и тебе тоже счастливо, — проворчала она.
На этот раз Сэм не стал связываться с телефоном. Просто прыгнул в машину и помчался к Лулу. Едва заметив, что домик, который в пору его детства был тыквенно-оранжевым, стал ярко-фиолетовым, он постучал в переднюю дверь.
