Книга Родовой кинжал - Александра Руда

Самое лучшее лекарство для вас — лечебное голодание. Свою еду можете отдать мне, я найду ей применение. И не забудьте заплатить за совет.

Стандартный метод исцеления Даезаэля Тахлаэльбрара для восьмидесяти процентов обращений пациентов

— Мила, Мила! Мила! — Имя пробивалось в мой мозг, как будто через замковую стену, вырывая меня из бесконечных кошмаров один другого ужаснее. — Мила! Очнись!

Налицо полилась холодная, такая освежающая вода. Я открыла рот, и Волк грубо сунул туда носик чайника, чуть не сломав мне зубы, впрочем, я была даже благодарна за боль, которая прогнала остатки кошмаров из моего сознания.

Пока я жадно глотала, стараясь не захлебнуться, капитан одной рукой растирал мне уши — лучший способ быстро привести человека в чувство.

— Давай, поднимайся же! — Ярослав почти насильно усадил меня, и я охнула, уцепившись за его рубашку обеими руками.

Фонарь на потолке безумно вращался, оставляя болезненные, доводящие до слез пятна в глазах.

— Что? — пролепетала я, понимая, что никогда мне не было так плохо. — Я… умираю?

— Посмотри на меня! — Капитан наотмашь ударил меня по щеке.

Я с трудом сфокусировала на нем взгляд и сразу же поняла, что ситуация критическая — на плечах Ярослава, просвечивая сквозь рубашку, ярко горела серебром татуировка.

— Нас отравили, — сказал Волк. — Поняла? Отравили! Все умирают, я смог привести в чувство только тебя. Сделай что-нибудь! Слышишь? Сделай!

Я закрыла глаза и попыталась упасть, но капитан не дал мне такой возможности. Хлоп! Хлоп! Хлоп!

Это, знаете ли, больно, когда тебя бьют по щекам, да еще так сильно.

— Я не целитель, Мила, я не знаю, что делать в нашем случае! — Ярослав тряс меня за плечи. — Даезаэль умирает. Драниш не приходит в себя.

— Прекрати. — В горле нестерпимо царапало. — Прекрати меня трясти. Сейчас. Сейчас. Я думаю…

Так, нас отравили утром, вот что имел в виду хозяин гостиницы, говоря, что это специальное блюдо. Проклятый бургомистр так не хотел, чтобы наш отчет попал в замок Сыча, и поэтому отравил нас каким-то ядом замедленного действия. Это плохо, это очень плохо. Он не знал, что капитан узнает о предполагаемой невесте и помчится вслед за ней, даже не поужинав, — иначе подозрение пало бы на последний городок, в котором мы были.

Вот почему меня вечером тошнило! И вот почему капитан смог разбудить только меня — я приняла хоть что-то, что помогает организму бороться с ядом. И вот почему Даезаэль так рано лег спать! Интересно, почувствовал ли он неладное и выпил ли что-то из чудодейственных эльфийских антидотов?

Я на четвереньках подползла к целительской сумке — она была пуста. И моя, в которой хранились всякие безобидные настойки типа валерьянки или подорожника, и эльфа, раньше набитая под завязку порошками и бутылочками. Бургомистр предусмотрел все.

— Мы обречены? — спокойно спросил капитан, помогавший в поисках и по мере необходимости приводивший меня в чувство.

Я привалилась к груди Ярослава, обхватив его руками. На его спине мои ладони жгла серебристая татуировка, и это помогало связно мыслить куда лучше оплеух. Думай, думай, ты что-то упускаешь, что-то упускаешь…

— Я не сдамся так легко, — прошептала я, вонзив ногти в ладони. — Не сдамся. Должен быть выход…

Да! Конечно!

— Ярослав, подними меня на крышу и выбрось на улицу одеяла, — решительно сказала я.

Капитан повиновался без лишних вопросов. Я поняла, как ему было тяжело, только тогда, когда он, затащив меня наверх, упал на заднике фургона, тяжело дыша. Неужели яд настолько силен, что не помогает даже сила Дома? Впрочем, Ярослав был единственный на ногах, поэтому мне было грех жаловаться.

Подсвечивая себе лампой — на магию я благоразумно не стала надеяться, — принялась потрошить сумки эльфа.

Через какое-то время ко мне присоединился и Ярослав.

— Я вытащил всех на улицу, — сказал он. — Что мы ищем?

— Когда Персиваль напился в замке Сыча, Даезаэль где-то в своих сумках нашел средство от похмелья. Я не верю, что у него больше ничего нет, — объяснила я, снова хватаясь за Волка.

Он совершенно не возражал, более того, одной рукой прижал меня к себе посильнее, а другой снова стал растирать мои уши.

Мы раскрыли еще одну сумку эльфа — как это всегда бывает, последнюю — и ахнули. Под тонким слоем одежды у целителя оказались огромные запасы баночек, тюбиков, порошков, каких-то веников сушеной травы, мешочки с сухариками и сахаром, перевязочные материалы… Зачем он в начале нашего путешествия запасся таким количеством целительских снадобий и почему никому не сказал об этом, осталось для меня загадкой.

Вскоре мы нашли пузырьки и пакетики, подписанные изящной эльфийской вязью и украшенные красноречивым изображением перечеркнутого черепа. Капитан посмотрел на них и грязно выругался. Потом несколько раз вздохнул и сказал:

— Извини. Как мы найдем здесь необходимое?

— Я не знаю, каким ядом нас травили, — призналась я. — Придется принимать все. Авось хуже не будет.

— Нас отравили вискабадой или ядом дерева тогинор, — неожиданно сказал Волк. — Только они так действуют. — Он криво усмехнулся и помог холодной рукой вернуть на место мою отвисшую челюсть. — Матушка заставила выучить действия ядов, а вот с урока по противоядиям я сбежал, а потом все времени не было. А еще она заставляла принимать чуть-чуть разных ядов каждый день, чтобы организм привык. Наверное, нужно ей будет сказать спасибо… Мила, ты меня слушаешь? Мила!