Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
– Одна пришла?
– С Ариадной. У нее есть навигатор.
– А как Агата тебя позвала?
– Прислала сообщение Ариадне, а она зачитала его мне. – Ника говорила медленно, словно с трудом вспоминая, как это было.
– А почему не позвонила сама? Почему не прислала кого-нибудь из слуг, чтобы тебя проводили?
Да потому, что сообщение оставила не Агата. Кто-то другой от ее имени заманил Нику к бассейну.
– Я не знаю. Я тогда об этом не подумала. Серебряный, – Ника сидела неподвижно, словно была не человеком, а куклой, – кажется, меня хотели убить.
– Наконец-то ты это поняла! – Не надо было кричать на нее. Вообще не нужно было повышать голос, но внутри у Ивана словно открылись какие-то шлюзы, выпуская наружу все, что он раньше пытался сдержать. Раньше сдерживать получалось, а теперь вот… не получилось. – Может быть, теперь ты даже поймешь, как опасна для тебя завтрашняя ночь, Доминика! – Когда он злился, ему хотелось злить и ее, вот этим вычурным обращением злить. Глупо и мелочно, но надо же хоть как-то выпускать пар. – Ты меня слышишь?
Встряхнуть бы ее! Выгнать призрачных змей из ее волос, выбить дурь из головы! Но руки не подымаются. Да и вид у нее такой… отстраненный, как у мифических Медуз, которые здесь в великом множестве. Он встряхнет, а она и не заметит. Еще и змеи начнут кусаться…
– Я тебя слышу. – Она смотрела прямо на него, а он не знал, видит ли она его. Не знал, видит ли она вообще. – Серебряный, ты не понимаешь. Я должна войти в этот лабиринт. Она зовет меня.
– Кто тебя зовет?
– Медуза…
Сказала и отвернулась. И змеи все разом отвернули от него свои треугольные головы, обиделись за хозяйку.
– Это наркотик, Ника. – Сейчас главное не напугать ее еще сильнее. – К зрительным галлюцинациям добавились слуховые. Но как только действие наркотика прекратится, все станет на свои места.
– Ты прав, все станет на свои места.
Он не хотел ее пугать, а она не хотела с ним спорить. Вот так и получилось, что каждый из них остался при своем.
– Ты, наверное, иди. – А головы она так и не повернула. – Нам нужно прийти в себя. И вообще…
– И вообще… – Иван кивнул. – Спокойной ночи, Ника. – Снова захотелось назвать ее Доминикой, но он сдержался.
– Спокойной ночи, Серебряный. И спасибо тебе.
– На здоровье! Запри за мною дверь.
Заперла. Он специально дождался щелчка закрывающегося замка и только потом ушел. Не сидеть же всю ночь цепным псом под ее дверью! Можно подумать, у него нет своих дел!
Вот только внезапно оказалось, что своих дел у Ивана и в самом деле нет. И дел нет, и мыслей нормальных. Все мысли были о Нике, о том, что она там совсем одна. Призрачные змеи не в счет! О том, что далеко не все можно списать на наркотики. И вообще… Не помог даже ледяной душ. Обычно помогал, но не в этот раз. Просто помутнение рассудка какое-то! У него – помутнение! У нее – тоже! Не проще ли сходить с ума вместе? Может, и не проще, но уж точно веселее!
Сумка со снаряжением так и лежала в шкафу неразобранной. Ивану только и оставалось, что перекинуть ее через плечо. Опыт по штурму Никиного балкона у него уже имелся. Вот закончит штурм, а потом решит, что станет говорить и как оправдываться. Может, и не придется оправдываться. Может, Ника уже спит. Хорошо, если спит. Тогда он просто покараулит. Возможно, даже в комнату заходить не станет, а на рассвете уберется восвояси. Ника и не узнает, а ему так будет спокойнее. Ведь замечательный, если разобраться, план!
Штурм прошел удачно и почти бесшумно. И можно было аккуратненько усесться в плетеное кресло прямо возле распахнутой настежь балконной двери и караулить до самого рассвета. И план бы удался, не реши Иван проверить, как там Ника.
Ника не спала. Ника сидела на кровати. И в бледном свете луны и ее тонкий силуэт, и все ее змеи были видны так отчетливо, словно были вырезаны из черной бархатной бумаги.
– Это снова я, – сказал Иван. Банальность сказал, но нужно же было как-то себя обозначить, чтобы не напугать ее еще сильнее.
– Я знаю. – Сейчас она спросит, зачем он явился, и все… конец его хитроумному плану. Но пока не спросила, можно подойти поближе, даже присесть рядом. Так сказать, на дорожку.
– Не спишь? – Глупый вопрос. Видно же, что не спит.
– А ты? – Какой вопрос, такой и ответ.
– А я мимо проходил. – А если можно присесть, то ведь можно и обнять. На прощанье. И поцеловать. Для начала в висок, чтобы не спугнуть и самому не испугаться. Ну нет у него опыта общения с такими вот девушками! То есть с девушками, конечно, есть, а с Никой – нет. Но опыт – дело наживное. Только бы она не испугалась и не оттолкнула.
Она не испугалась и не оттолкнула, лишь вздохнула вроде как с облегчением. А хотелось, чтобы с вожделением. В конце концов, он и парень что надо, и вообще завидный жених. Дамы в его объятиях обычно по-другому вздыхают.
Все это была такая чепуха! Защитная чепуха сродни мыслям о несчастном Германе. Ему было проще думать о всяких глупостях, чтобы не думать о главном. Но в какой-то момент оказалось, что не думать о главном уже никак нельзя и останавливаться нельзя. Да и не получится у них остановиться. Вот именно, что у них двоих! Они уже столько пережили вместе, чего уж теперь останавливаться на половине пути!
Они и не стали останавливаться. И змеи затаились, не мешали. Мельком Иван видел их призрачные тени на стене, мельком думал, что Нике очень к лицу такая экзотическая прическа, мельком замечал, как ему нравится, когда она называет его Серебряным, а потом перестал и думать, и замечать. Не до того стало!
* * *
Серебряный ушел на рассвете. Ника хотела, чтобы через дверь, но он спустился с балкона, сказал, что не хочет компрометировать ее доброе имя. А перед тем как уйти, взял с нее клятвенное обещание не есть ничего подозрительного, не влезать в сомнительные истории, не ходить на свидания без него. Вроде шутливым тоном попросил, но Ника как-то сразу поняла, что он не шутит. Потому пообещала не есть, не влезать и не ходить на свидания.
А еще он спросил, что она видит. Наверное, тоже переживал, что с прекращением действия наркотика вернется и ее слепота.
– У тебя русые волосы и серые глаза, Серебряный, – сказала и провела ладонью по его волосам. Уже не серебряная тень, а портрет – грифель и акварель. Не слишком четко, но зато уже в цвете.
– А какого цвета у меня футболка?
– На тебе нет футболки.
На ней, кстати, тоже, и нужно с этим что-то сделать, что-то предпринять. Доброе имя и все такое.
Ника предприняла, завернулась в простыню. Простыни в ее комнате были жемчужно-серого цвета, чуть светлее стен.
– И тебе не надо. – Серебряный тянул за край простыни, Ника сопротивлялась. – Дитя Медузы не должно стесняться своего совершенства.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
