– Зачем ты убил моего лисенка? – обвиняющим тоном спросила она.
– Ты имеешь в виду свою родню? – бросил он злобно.
– Какую родню?
– Не прикидывайся, – хмыкнул Финлей. – Ты же ведьма, и всякий зверь тебе родня.
Бригитта ничего не ответила. Ведьма?.. Родня?.. Да этот человек просто сошел с ума! Поскорей бы уж добраться до замка Вим.
День клонился к вечеру. Все тело у нее болело от быстрой скачки, ныла каждая косточка, и мысли Бригитты были только об отдыхе. Вдруг соленый ветер ударил ей в лицо, запахло морем. С каждым шагом запах этот становился все сильнее, а вскоре они выехали из леса и оказались на берегу небольшой бухты, в глубину которой уходил узкий песчаный мыс.
– Длинный мыс, – сказал Финлей, спешившись и снимая ее с лошади. – Садись.
С громким стоном Бригитта опустилась на ближайший валун. Финлей встал перед ней на колени и туго опутал веревкой ее лодыжки.
– Что ты делаешь? – запротестовала она.
– Мы не можем уйти, пока не начнется отлив, а я не хочу, чтобы ночью ты сбежала. – Финлей достал из дорожного мешка флягу. – Хлебни вот этого.
Умирая от жажды за долгую дорогу, Бригитта сделала огромный глоток. Глаза ее расширились, она поперхнулась и захрипела, когда крепкое виски обожгло ей внутренности.
Финлей рассмеялся и грубо хлопнул ее по спине, потом начал разводить костер. После того как огонь разгорелся, он снова развязал свой мешок и извлек оттуда овсяные лепешки. Несколько штук он предложил Бригитте, которая с жадностью набросилась на них.
– Как твое имя? – спросила она. Ответа не последовало.
– Кто ты такой? – не унималась пленница.
– Никто, – усмехнулся Финлей и подумал: «Не хватало еще доверить ведьме свое имя. Вот когда пропадешь-то».
Глаза Бригитты опасно прищурились.
– Я требую, чтобы ты немедленно отпустил меня! Иначе ты совершишь роковую ошибку, господин Никто.
Финлей подозрительно посмотрел на нее, пытаясь понять, откуда могла бы исходить опасность: от Йена Макартура или от ее собственной магической власти?
– Ну?..
– Закрой свой рот! – рявкнул он. – Или я сам тебе его заткну.
Бригитта благоразумно замолчала. Сгорбившись на гладком валуне, она принялась раздумывать над своим положением. Джеми был прав: ей не следовало выезжать из замка без сопровождения. Ах, и зачем только Йен отправился в Эдинбург! Будь он здесь, она была бы уже спасена. А бедный ее сын, должно быть, плачет от голода. И Хитрец!.. Бригитта уткнулась лицом в ладони и заплакала.
– А теперь в чем дело? – раздраженно спросил Финлей. Он терпеть не мог хныкающих женщин.
– Не твое дело… – сдавленным, приглушенным голосом проговорила она, – груди просто разрываются от молока – мне пора кормить моего сына.
– Расстегни свое платье, – хрипло прошептал Финлей. – Я пососу твои груди. И тебе станет легче.
Бригитта вскинула голову. Ее зеленые глаза сверкнули жуткой ненавистью, а рот скривился в безумном оскале. Финлей поспешно перекрестился и отступил.
– Ведьма! – вырвалось у него.
– Да, ведьма! И если притронешься ко мне хоть пальцем, – пригрозила Бригитта, – я превращу тебя в жабу. Это нетрудно, ты ведь на самом деле гадина.
Попятившись, Финлей отошел на безопасное, по его мнению, расстояние и обрел храбрость только на противоположной стороне костра.
– Утром ты у меня запоешь по-другому. Бригитта лишь презрительно усмехнулась и повернулась к нему спиной. Она закрыла глаза и взмолилась, чтобы воины Макартуров нашли ее до наступления утра.
Но молитва ее осталась не услышанной. На другое утро ее разбудил грубый толчок в плечо. Бригитта перевернулась на спину и открыла глаза.
– Пора, – сказал Финлей, темным силуэтом возвышаясь над ней. Не говоря больше ни слова, он отошел и вытащил из-за соседнего валуна утлую на вид лодчонку. Потом подтащил ее к краю воды.
– Я в нее не сяду! – запротестовала Бригитта. – Я не умею плавать.
Финлей злорадно усмехнулся.
– А тебе это не понадобится.
Он подошел к ней и перерезал веревки у нее на ногах, потом поднес кинжал к самому ее носу.
– Давай-ка быстро садись в лодку. Бригитта неохотно повиновалась. Зажав кинжал в зубах, Финлей столкнул лодку в воду и прыгнул в нее сам. Схватив весла, он начал грести на середину бухты по направлению к группе камней, обнажившихся, когда ушла вода. Утро было пасмурное, над головой нависли тяжелые свинцовые тучи.
– Куда ты меня везешь? – требовательно спросила Бригитта.
– Туда, где Йен Макартур никогда тебя не найдет.
Приблизившись к самому большому камню в этой группе, Финлей схватился за его край одной рукой, а другую с кинжалом приставил к горлу Бригитты.
– А ну-ка быстро залезай на него!
– Нет! – вскричала она. – Ты не можешь оставить меня здесь! Я не выйду из лодки.
– Лезь!
Бригитта похолодела – все пути к спасению были отрезаны. Испепеляя своего похитителя взглядом, она встала и полезла на покрытый водорослями камень.
– Будь ты проклят! Ты и вся твоя порода – во веки веков!..
Жуткий, сверхъестественный страх сковал Финлея: проклятие этой ведьмы будет отныне преследовать его и его род вечно.
– Возьми свои слова обратно! – закричал он, вставая, и яростно замахнулся на нее кинжалом.
Вцепившись руками в скалу, Бригитта изо всех сил пнула его ногой, попав в пах. Потеряв равновесие, Финлей зашатался, и утлый челнок перевернулся вместе с ним.
– Я не умею плавать! Спаси меня!.. – захлебываясь, завопил он. – Дай руку! Я не уме…
Отпрянув от края, Бригитта вскарабкалась на верхушку этой торчавшей над водой скалы и только тогда посмотрела вниз. Финлей исчез.
– Пресвятая Матерь Божья! – застонала она, глядя, как лодку уносит волнами. – Я одна здесь посреди моря… Помогите!.. Помогите!..
Но только парившие над морем чайки слышали ее отчаянный крик.
17
– Помогите! – из последних сил хрипела Бригитта. – Помогите кто-нибудь.
Горло ее пересохло и болело от многочасовых бесполезных криков. Дрожа от холода, она посмотрела вниз на волны, быстро поднимающиеся с приливом к вершине скалы.
«Я так молода, я не должна умереть! – в отчаянии думала она. – Господи, смилуйся надо мной, и клянусь, что стану образцовой женой, во всем послушной своему мужу. Не дай мне погибнуть здесь в одиночестве! Господи, спаси меня!..»
Сквозь слезы, застилающие ей глаза, она жадно вглядывалась в далекий горизонт в надежде увидеть какую-нибудь лодку. Наконец вдали замаячила темная точка. С каждой минутой она росла, постепенно принимая очертания парусной шхуны. Не веря своим глазам, Бригитта попыталась закричать, но голос окончательно покинул ее.
