Книга Его кровавый проект - Грэм Макрей Барнет

Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76

— А теперь скажите — верно ли, что вы ездили в Инвернесс, чтобы обследовать обвиненного в данном деле?

— По вашей просьбе, сэр, я ездил туда.

— И вы провели обследование?

— Провел.

— Каковы были результаты этого обследования?

— Я выяснил, что в некоторых отношениях он демонстрирует низкие физические характеристики наследственного преступного класса.

— В каких именно отношениях?

— Он ниже среднего роста, у него уродливый череп, ненормально большие отвислые уши, глаза маленькие и близко посаженные, и, как может заметить любой, брови нависшие и выступающие. Кожа бледная и нездоровая, хотя это я скорее приписал бы скудости его питания, чем наследственным факторам.

— Решая вопрос, следует ли считать подсудимого преступником из-за его наследственности, вы предпринимали какие-либо исследования, помимо физического осмотра?

— Предпринимал. Вместе с вами я отправился на место жительства подсудимого, в деревню Калдуи в Росшире.

— Почему вы решили, что необходимо предпринять такое путешествие?

— Я ведь заявил тогда: если человек считает, что в его стакане грязная вода, ему следует проверить колодец.

Тут вмешался лорд судья-клерк, попросив психиатра объяснить, что он имеет в виду.

— Лишь то, — ответил мистер Томсон, — что с помощью одного только физического обследования нельзя установить, передались ли человеку его особенности по наследству. Надо проверить также источник, из которого он вышел.

Мистер Синклер:

— И каковы были результаты вашего визита в Калдуи?

— Тамошние жители в общем и в целом относятся к группе низкого физического развития, они невысокие и в большинстве случаев непривлекательной внешности. Без сомнения, это вызвано широким распространением близкородственных браков, которые подтверждаются тем, что в тех местах повсеместно встречаются определенные фамилии. Я обнаружил, что условия жизни подсудимого и его семьи́ совершенно не пригодны для человеческого проживания. В их лачуге — я бы не решился назвать ее домом — отсутствует вентиляция и канализация, и люди там живут вместе со скотом. Отца, с которым я побеседовал несколько минут, я счел тупым до идиотизма. Мать подсудимого умерла родами — в нашу новую эпоху это, скорее всего, показатель врожденной болезненности. Сестра подсудимого покончила с собой, что наводит на мысли о некоем психическом расстройстве, свойственном этому несчастному клану. У меня не было возможности обследовать младших брата и сестру обвиняемого, поскольку их увезли, чтобы о них заботились где-то в другом месте. Подводя итог, я без колебаний сказал бы, что подсудимый родом из группы, физическое развитие которой находится ниже среднего уровня.

— Итак, вы бы сделали вывод, что он относится к наследственному преступному классу, который вы недавно так красноречиво описали?

— Я полностью сознаю, учитывая защиту, построенную вами в данном деле, что вы желаете получить от меня утвердительный ответ. Однако, хотя подсудимый имеет определенное сходство с городским преступным племенем, без сомнения, из-за своего низкого происхождения, я бы не классифицировал его как члена преступных классов — то есть классов, рожденных в преступлении и над которыми оное имеет непреодолимую власть.

В этот миг «весь вид мистера Синклера говорил о том, что у него вышибли землю из-под ног». Слегка запинаясь, он попросил мистера Томсона пояснить свое умозаключение.

— Все очень просто, мистер Синклер. Следует искать причины преступления не только в наследственности преступника, но и в его окружении. Хотя для образованных людей вроде нас с вами поселки Хайленда могут показаться убогими лачугами, это рай в сравнении с трущобами, где обитают городские преступники. Воздух в Хайленде чистый, и дышится им легко, и, хотя местное население там живет в бедности, огромное большинство людей честно трудится на земле или занимается какой-нибудь другой скромной работой. Мелкие кражи и жульничество в тех краях практически неизвестны. Поэтому люди, независимо от своего низкого физического развития и ограниченных умственных способностей, не воспитываются в атмосфере преступности. Подсудимый, может, и родился в жизненных условиях, от которых отказался бы цивилизованный человек, но он не был рожден в преступлении.

В судебном разбирательстве наступила пауза, пока мистер Синклер совещался со своим помощником. Мистер Гиффорд, как писали, «откинулся на спинку сиденья и, скорее всего, положил бы ноги на стол, не будь такой поступок неподобающим». Люди в общей галерее, возможно, еще не полностью понимая важность последнего обмена репликами, перешептывались. Лорд судья-клерк как будто согласился сделать минутный перерыв, прежде чем спросить мистера Синклера, закончил ли тот допрос свидетеля.

Адвокат дал понять, что еще не закончил, и торопливо задал свидетелю следующий вопрос:

— Мы слышали показания доктора Гектора Мунро, врача общего профиля, который заявил, что подсудимый не проявляет ни одного из обычных признаков безумия или имбецильности. Вы согласны с этой оценкой?

— Согласен.

— Но согласны ли вы также, что можно счесть безумным человека, не демонстрирующего подобных признаков?

— Да, согласен.

— Как такое может быть?

— За последние десятилетия наши знания о функционировании — или дисфункции — рассудка значительно расширились благодаря трудам моих коллег из континентальной Европы, поэтому в настоящее время в криминальной антропологии общепризнано состояние нравственного помешательства, или, как его иногда называют, «мании без бреда».

— Не могли бы вы описать, что подразумевает такое состояние?

— Если коротко, оно представляет собой патологическое извращение склонностей без сопутствующего ухудшения умственных способностей. Таким образом, человек может полностью осознавать, что его окружает, и разумно рассуждать, но все же быть совершенно лишенным нравственного чувства. Это доказывается обычным характером мелкого преступника, который совершенно не в силах отказаться от воровства, а у крупных преступников — лиц, виновных в убийстве, изнасиловании или детоубийстве, — полным отсутствием раскаяния. Нравственно помешанный совершенно не способен сопротивляться своим жестоким или преступным побуждениям. Этих несчастных отличает то, что они привержены злым чувствам, часто пробуждающимся в них при самых тривиальных провокациях. Они видят враждебность там, где ее не существует, и долго тешатся фантазиями о каверзах и мести; а потом невольно поступают в соответствии с этими фантазиями.

— То есть вы бы сказали, что такие индивидуумы не несут ответственности за совершенные ими дела?

— Я не могу судить с точки зрения закона, но с точки зрения ученого, занимающегося криминальной психологией, нельзя считать, что они несут такую же ответственность, как обычные люди, потому что такие индивидуумы рождаются — по той или иной причине — без нравственного чувства. В их характере нет обычных сдерживающих начал, присущих цивилизованным мужчинам и женщинам. Поэтому нельзя считать их полностью ответственными за их деяния. Они — моральные имбецилы и несут не больше ответственности за свое состояние, чем кретин — за свое.

Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76