В то утро Руфь Уиллис почувствовала, что в спортивном зале царит какая-то странная атмосфера. Время от времени ей казалось, что некоторые женщины шепчутся у нее за спиной. Никто не смотрел прямо на нее. Напротив, создавалось впечатление, что люди специально стараются отвести глаза.
Покачав головой, Уиллис попыталась отогнать эти ощущения и вспомнила, как слышала когда-то поговорку: «Если ты параноик, то это еще не значит, что за тобой не охотятся».
Остановившись, чтобы причесать волосы, Руфь улыбнулась этим своим мыслям.
Неожиданно за дверью мелькнула какая-то тень. Сердце заключенной забилось чаще. Тюрьма – это не то место, где можно не обращать внимания на тени.
Ее рука застыла в воздухе. На пороге материализовалась какая-то фигура.
Руфь повернулась.
Женщина, стоявшая в дверях, смотрела на нее с каким-то странным выражением на лице.
Уиллис почувствовала, как у нее в груди заколотилось сердце.
Она слышала об этой женщине и уже видела ее раньше. А еще Руфь знала, что люди предпочитают держаться от этой заключенной подальше.
– Эй ты, я слышала, что ты укокошила своего насильника, – сказала напугавшая ее женщина.
Руфь медленно кивнула.
Опасная заключенная шагнула в комнату, и Уиллис поймала себя на том, что инстинктивно отступила на шаг назад.
– Я тоже, – сказала незваная гостья, делая еще один шаг вперед. – Меня зовут Тина. Рада с тобой познакомиться.
Глава 73
Брайант остановил машину прямо рядом с воротами в тюрьму Дрейк-Холл.
– Командир, а ты уверена, что поступаешь правильно? – спросил сержант. – Когда я задаю тебе этот вопрос, у меня наступает состояние дежавю, – добавил он, вылезая из машины.
– А сейчас-то почему? – поинтересовалась Ким. Два охранника расступились, чтобы дать ей пройти во входную дверь. Она еще ничего не сказала Брайанту ни о том, что Лео выпустили на свободу, ни о том, что кто-то следит за ее домом. Сержант настоял бы на том, чтобы она сообщила об этом куда следует.
– А тебя это точно интересует? – устало спросил Брайант.
– Обязательно, – огрызнулась инспектор. – Когда Александра Торн делала что-то без тщательной подготовки и проработки? Она сидит уже больше года. Почему она вышла на меня именно сейчас?
– Хватит, командир. Ты же знаешь, что она любит манипулировать людьми. Копаться у них в головах.
– Я знаю, как действует Торн, но почему она не сделала это много месяцев назад? Она могла написать мне в любое время – для чего же это долгое ожидание?
– Командир, если ты ждешь, что я смогу объяснить женскую логику, не говоря уже о логике Алекс Торн, то ты слишком хорошо обо мне думаешь.
– Ты что, приравниваешь меня к ней? – уточнила Ким, оглядываясь.
– Смотри, я еще не ответил на предыдущий вопрос, а у меня уже проблема… – простонал сержант.
– Она что-то задумала, – заявила Стоун, подходя к стойке дежурного и доставая свои документы. – Мне необходимо знать, кто в последнее время посещал Александру Торн… пожалуйста, – сказала она. Раньше это слово иногда ей помогало.
Мужчине за стойкой было чуть больше тридцати, и на верхней губе у него был небольшой шрам. Ничем не примечательная личность, на которую на Хай-стрит никто бы даже не взглянул. Но здесь, окруженный лишенными свободы женщинами, он наверняка был предметом их вожделения.
– Могу я узнать, зачем вам это нужно? – поинтересовался он.
– Это связано с проводимым мной в настоящий момент расследованием. Прошу прощения, но не могу сообщить вам детали, – ответила Стоун.
Она услышала, как за спиной у нее Брайант резко втянул воздух, но не обратила на него внимания.
– Я не уверен, что этого достаточно… – На лице дежурного было написано сомнение.
– Если вы сами не можете мне помочь, вызовите того, кто сможет, – потребовала инспектор, придерживаясь тактики лобовой атаки.
Дежурный открыл рот, чтобы ответить ей.
– И я никуда отсюда не уйду, пока вы этого не сделаете, – добавила детектив.
С мстительным выражением на лице мужчина схватил телефонную трубку.
– Я, конечно, позвоню начальнику тюрьмы, но он лишь подтвердит то, что я сказал.
Ким кивнула. Отлично. Если директор это скажет, она потребует встречи с ним.
Дежурный вытянулся и почтительно заговорил с кем-то на другом конце провода:
– Прошу прощения за то, что беспокою, но здесь у меня офицер полиции, которая хочет получить доступ к информации о лицах, посещавших одну из заключенных.
