— Ты сомневаешься в том, что Николетта все еще у меня? — с наигранной мягкостью осведомился Джузеппе.
— Да, сомневаюсь! — Лили судорожно сглотнула. — Я думаю, что она мертва…
— Даю тебе слово, что нет.
— Ладно! — Лили пренебрежительно хмыкнула. — Прости, что не считаю твое слово достаточно веской гарантией.
— Зря ты говоришь мне такие вещи, сага! — заявил Джузеппе с наглой усмешкой, от которой Лили передернуло. — Как-то так уж получилось, что именно сегодня я решил захватить с собой доказательство. Не хочу, чтобы ты сомневалась во мне. Я решил сегодня показать тебе то, что заставит тебя поверить мне. — Он через плечо бросил взгляд на мрачный лабиринт переулков.
Лили в замешательстве посмотрела в ту же сторону. Джузеппе крикнул что-то по-итальянски. Лили, при всем своем свободном владении языком, не разобрала, что именно, так как он воспользовался незнакомым ей диалектом. В следующую секунду из сумрака в нескольких футах от них возник темный силуэт.
— Вот! — самодовольно объявил Джузеппе. — А теперь что ты скажешь, сага?
Лили вздрогнула, сообразив, что силуэт принадлежит мужчине, который держит на руках нечто, похожее на куклу. Он немного приподнял ребенка, и черные волосы девочки блеснули, как отполированный оникс, на фоне темно-лилового неба.
— Нет!.. — прохрипела Лили.
Малышка посмотрела на Джузеппе и окликнула его тоненьким голоском по-итальянски:
— Папа? Это вы, папа?
Это была ее дочь. Это была Николь. Забыв о кошельке, Лили бросилась вперед, но Джузеппе перехватил ее и рукой зажал ей рот, чтобы заглушить отчаянный, пронзительный крик. Лили бешено сопротивлялась, но все ее усилия оставались тщетными. Слезы застилали ей глаза.
— Si, это Николетта, наша малышка, — у самого ее уха прозвучал похожий на шипение голос Джузеппе. — Е molto carina, да? Такая очаровательная девочка.
Джузеппе кивнул, и неизвестный вместе с малышкой растворился в сумраке. Джузеппе отпустил Лили через несколько минут, когда убедился, что ей не догнать дочь среди переплетения извилистых улочек и темных переулков.
Лили не могла сдержать рыданий.
— Господи!.. — всхлипнула она и закрыла лицо руками. Ее плечи поникли, и она стала похожей на старуху.
— Я же говорил, что она у меня, — сказал Джузеппе, подбирая кошелек. Открыв его, он проверил содержимое и удовлетворенно хмыкнул.
— Она говорит по-итальянски, — пробормотала Лили, глядя на то место, где была ее дочь.
— И по-английски тоже.
— Там, где ты ее держишь, есть другие итальянцы? — прерывающимся голосом спросила она. — Поэтому она все еще помнит язык?
Джузеппе устремил на нее злобный взгляд.
— Я очень рассержусь, если ты снова начнешь искать ее.
— Джузеппе, мы с тобой можем заключить сделку. Назови сумму, достаточную для того, чтобы ты… — Голос Лили предательски дрогнул, но ей удалось сдержать свои чувства. — Отдай мне Николь! Ты же знаешь, что это не может продолжаться вечно! Кажется, Николь тебе небезразлична. Уверена, сердцем ты понимаешь, что со мной ей будет лучше. Тот мужчина, который держал ее… он твой приятель? У тебя много таких знакомых, как он? Вряд ли ты приехал из Италии один, наверняка у тебя есть здесь друзья… — Она в мольбе протянула к нему руки. — Думаю, тебя заманили в какую-то шайку или банду — называй это как хочешь. Скорее всего так и есть. А деньги, которые я давала тебе… они ведь почти все отобрали, верно? Если то, что я слышала о подобных бандах, правда, то ты в опасности. Джузеппе, неужели ты согласен подвергать Николь риску…
— Ты же сама видела, что с ней все в порядке! — воскликнул Джузеппе.
— Да. Но долго ли это продлится? А тебе самому ничего не грозит, Джузеппе? Что, если нам с тобой заключить сделку, ради тебя и Николь? — Лили душила ненависть, однако она всеми силами скрывала ее. Заметив оживленный блеск в глазах Джузеппе, она тихо продолжила:
— Мы могли бы сторговаться на сумме, которая вполне устроила бы тебя. Для нас троих — тебя, меня и, что самое важное, нашей дочери — было бы лучше сбежать. Пожалуйста, Джузеппе! — Как ни претило ей сейчас это слово, она все же повторила:
— Пожалуйста…
Джузеппе долго не отвечал и алчно вглядывался в ее лицо.
— Впервые ты о чем-то просишь меня по-женски, — заметил он. — Нежно, ласково. Наверное, ты научилась этому в постели лорда Рейфорда, а?
Лили застыла.
— Ты знаешь об этом? — прошептала она.
— Я знаю, что ты стала шлюхой Рейфорда! — презрительно ответил Джузеппе. — Допускаю, что ты изменилась с тех пор, когда мы были вместе. Очевидно, у тебя появилось то, что можно предложить мужчине.
Его тон вызвал в душе Лили бурю негодования.
— Как ты узнал?
— Я знаю все, что ты делаешь, милая. И куда ездишь. — Он провел пальцем по ее подбородку.
Внешне Лили ничем не показала своего отвращения, хотя на самом деле ее затошнило от его прикосновения.
— Ты обдумаешь мое предложение? — спросила она.
— Возможно.
— Тогда давай обсудим сумму, которая тебе понадобится.
Джузеппе хмыкнул и отрицательно покачал головой:
— Позже.
— Когда? Когда мы снова встретимся?
— Я пошлю тебе записку.
— Нет! — Джузеппе двинулся прочь, но Лили схватила его за руку. — Я должна знать сейчас! Давай договоримся сейчас…
— Терпение! — заявил он, вырывая руку, и нагло усмехнулся. — Немного терпения, Лили. — Помахав ей на прощание, он торопливо ушел.
— Была рада повидаться с вами, — с горечью пробормотала Лили, утирая слезы.
Она едва удерживала себя от того, чтобы в бессильной ярости не кататься по земле. Однако стояла неподвижно, и только кулаки были так крепко сжаты, что ногти впились в кожу. Наконец во мраке отчаяния мелькнула искорка радости. Она видела свою дочь! И нет ни малейшего сомнения в том, что это была именно Николь. Лили с тоской вспоминала очаровательное личико своей малышки, ее фарфоровую хрупкость.
— Господи, спаси и сохрани ее, спаси и сохрани! — прошептала она.
Лили подошла к небольшому арабскому мерину и погладила его по холке. В ее голове царила сумятица. Она машинально взобралась в седло и расправила юбки, затем, поддавшись порыву, направила лошадь вслед за Джузеппе — в неизведанные земли, куда полиция не осмеливалась заглядывать ни днем, ни ночью.
На темных улицах жизнь била ключом. Туда-сюда сновали проститутки, шулеры и самого разного рода преступники — от карманников до убийц. Этот район, изобиловавший тупиками, закоулками, укромными углами, был благодатным местом для процветания разврата. И именно здесь живет ее дочь!
