— Вернусь в мир, где запрещено материться, — добавляет Тек.
Джо тут же вспоминает смешную шутку на эту тему и развлекает нас, пока мы ждем подъемник. Может, я как-нибудь расскажу вам этот анекдот. Если будет время — и настроение.
А с настроением у меня в последнее время творится что-то неладное.
Ой
Элис и водителя отводят на обочину и берут под стражу. Народ высовывается из машин и пялится на нас с явным осуждением. Думают, наверное, что мы контрабандисты.
— Ты привез что-нибудь с Марса, солдат?
Мужчина в гражданском аккуратно помогает мне вылезти из минивэна.
— Кристаллы? Черные, белые, алмазные?
— Нет, сэр, никаких кристаллов.
На меня напяливают какое-то подобие пластикового мешка без рукавов, руками не пошевелить, но при ходьбе не мешает. Странное одеяние снабжено автономным дыхательным аппаратом. Меня со всей осторожностью грузят в квадролет. Пилот оборачивается из кабины, убеждается, что я в порядке и под присмотром, и докладывает:
— Беглец задержан. Ориентировочное время прибытия — двадцать семь минут. Готовьте Мадиган.
Мадиган! Я матерюсь сквозь зубы, и плевать, что это запрещено. Не хочу я, чтобы меня уложили на больничную койку и обкололи иголками только потому, что какой-то идиот возомнил, будто я заразен.
Даже если это в самом деле так.
Джо отправил меня домой под чужим именем. У нас в войсках вечная неразбериха, и Джо надеялся, что пройдет немало времени, прежде чем доктора догадаются, что с Марса вернулся космодесантник, который не должен был выжить. Тот, кого нет в списке. Приговоренный к смерти капитаном Койл и ее сестрами.
Плевать.
У нас и так почти не было шансов.
Странное дело, но в этот раз космолин не усыпил меня как обычно, и я всю дорогу предавался размышлениям.
Я уже не тот тугодум, каким был раньше.
Мой разум обновился, стал гораздо гибче и дружелюбнее.
Четыре пропеллера, расположенные по углам квадролета, со свистом взметают в воздух тучи пыли, мы отрываемся от земли и летим над фермами, прочь от границы.
Мой пластиковый наряд скрипит при каждом движении.
— Добро пожаловать домой, космодесантник, — говорит мужик, сидящий на соседнем кресле.
Бугай лет за сорок, седеющий, но довольно подтянутый, с пронизывающим взглядом фаталиста. Не удивлюсь, если он сам когда-то был космодесантником.
Я нащупываю в кармане монету, мою Прелесть. Меня еще не обыскали.
У Тил был похожий серебристый диск, ключ от штольни достался ей в наследство от отца. Может, моя монета — тоже ключ, вполне вероятно, на поверхности Марса есть и другие штольни.
Ведь тот древний спутник разлетелся на множество осколков.
Ненавижу переходы, границы во времени и пространстве, особенно те из них, что отделяют одно состояние от другого. Они и есть самые опасные. Каждый человек дважды пересекает главную черту — когда рождается и когда умирает. И то и другое дается нам непросто.
Темнота поджидает с обеих сторон.
Мысли об этом неизменно пугают меня, ведь мне не удается гармонично перетекать из одного состояние в другое — война и мир, радость и печаль, друзья живые и мертвые. Однажды я видел умирающую кошку. Ее задавил грузовик, сдававший задом у нас во дворе. Испуганный ревом мотора зверек заметался из стороны в сторону и угодил прямиком под колесо. Когда грузовик уехал, я склонился над искореженным тельцем. Заглянул в глаза кошке и прочел в них непередаваемую муку. Потом по ее телу прошла дрожь, а взгляд потух. Та кошка достойно встретила свой конец. Она знала толк в переходах и границах.
Переступила черту без единого звука.
Надеюсь, у меня хватит мужества уйти так же.
Сейчас я нахожусь в Мадигане, охраняемом военном госпитале, из которого мне едва ли удастся вырваться. Впрочем, не все так плохо: тут вполне приличная трехразовая кормежка, вдоволь воздуха и воды, не воняет мочой и не надо носить гермоскаф. Одним словом, я доволен.
Я так и не узнал, что случилось с Элис. Может, ее держат где-то по соседству, в карантине, ведь она провела со мной очень много времени. И я все еще надеюсь, что Джо придет за мной, хоть это и чистой воды безумие.
Впрочем, под это определение можно подвести многое из того, о чем я думал, поднимаясь на орбиту и возвращаясь домой. Но Земля теперь не единственный дом для меня. Мою голову переполняют сумасшедшие идеи и мечты.
Цезура
Ну что, наверное, настало время поделиться кое-какими выводами.
Слушайте внимательно, потом перескажете Джо. Может, он и так все знает, но вдруг нет?
Порошок, который мы с легкой руки Диджея прозвали крепким чаем, — не споры таинственных бактерий и не инфекция в привычном понимании слова. Это память. Разумные существа с древнего спутника создали кристаллы, которые выделяют зеленую пыль. Этот порошок помогает кобольдам возобновлять работы всякий раз, как вода возвращается в штольню.
Но он действует так же и на людей, проникает в клетки нашего тела, в наш мозг, и мы вспоминаем о событиях, никогда с нами не происходивших. Этому есть только одно объяснение.
Когда спутник врезался в Красную планету, много эонов назад, на безжизненные равнины Марса обрушились триллионы тонн льда — оболочка метеорита — и камней — его ядро. Спутник засеял Красную планету. Дождь и снег превратили ударные впадины в океаны, и Марс ожил — на несколько миллионов лет.
Но осколки от столкновения попали в космос, и некоторым из них удалось преодолеть притяжение Марса и долететь до Земли.
Существа с ледяного спутника засеяли и нашу планету тоже, и мы — по крайней мере, частично — их потомки, наследники древнего знания. Зеленая пыль для нас — открытая книга, главное — расшифровать, воссоздать информацию, которую кобольды пытались сберечь в течение миллионов лет. Секреты альтернативной истории. Выводы, ощущения, оценки — первобытная мудрость.
Зная об этом, гуру распорядились послать на Марс подрывную команду Койл. Они на все готовы, лишь бы остановить нас. Но зачем? Ведь гуру прилетели на Землю, чтобы помочь людям. Или нет?
Что, если зеленая пыль может перечеркнуть все их планы?
И они не хотят, чтобы мы учились?
«А может, — размышляю я, — антагов забросило к нам на осколке метеорита, прилетевшего из облака Оорта?» Как тогда поменяется расклад?
Антаги наращивают силы, наголову разбивают корейцев, европейцев и русских, уничтожают наш большой бросок, гонятся за взводом Джо, а в промежутках швыряются кометами — и все из страха, что кто-то отведает зеленого чая?
Кто-то из колонистов или бойцов.
