Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
– Люблю острое, – признался Пол.
– В таком случае вы непременно должны попробовать курицу под соусом чили с сычуаньским перцем. Это конек моего повара.
Пол подцепил кусочек куриного филе палочками из слоновой кости и обмакнул в соус. Тан не преувеличивал. Мясо оказалось нежным, а соус острым, но в меру. Пол почувствовал земляной аромат сычуаньского перца, на мгновение оглушивший вкусовые рецепторы. Потом попробовал огурцы в горчичном соусе, копченого голубя с ароматом чая и приправленную чесноком холодную свинину.
– Невероятно! Ваш повар большой талант.
– Спасибо. Я отыскал его в одном ресторане в Чэнду и в тот же вечер пригласил на работу. Попробуйте курицу бан-бан, это потрясающе!
Этот деликатес был из репертуара Дэвида и каждый раз поражал Пола необычной вкусовой гаммой. В первый момент во рту становилось сладко, потом перец обжигал язык, наконец проявлялся соленый вкус с легкой ореховой ноткой. У повара Тана курица бан-бан получилась не хуже, чем у Дэвида. Пол одобрительно кивнул.
– Я все думаю о вашей шутке насчет детектора лжи, – сказал Тан. – Все это не так смешно, как может показаться на первый взгляд. Представьте, что такой прибор действительно выпустят на рынок. Каковы будут его шансы, как вы считаете?
– Почему бы и нет, – пожал плечами Пол.
– Но ведь нас обманывают с нашего же молчаливого согласия.
– Вас, возможно. Но не меня, – ответил Пол с набитым ртом, и в следующий момент сам испугался своей дерзости.
Он хотел обратить это в шутку, но не мог, как ни вслушивался, уловить в своем голосе и намека на иронию. Фраза прозвучала слишком самонадеянно, даже с вызовом. Но Тан не хотел идти на конфликт, пока во всяком случае.
– И о чем бы вы меня сейчас спросили, окажись у вас в руках этот прибор? – В голосе Тана не слышалось и намека на обиду или раздражение.
– О причине вашей ссоры с Майклом Оуэном накануне его смерти.
– А кто вам сказал, что мы ссорились?
– Я нашел в компьютере Майкла адресованное вам письмо.
– Мы всего лишь обсуждали будущее нашей фирмы, – невозмутимо отвечал Тан.
– И так разгорячились, что угрожали ему? – Пол взглянул в глаза собеседнику.
– Угрожал?
– Разве Майкл не требовал от вас извинений?
– Возможно. – Разговор становился час от часу серьезнее.
– Что вам известно о переговорах Майкла Оуэна с «Лотус метал» и его делах с Ван Мином?
Тан ответил встречным вопросом:
– На кого вы работаете?
– Ни на кого.
– Вас наняли Оуэны?
Теперь по голосу Тана чувствовалось: этот человек не привык, чтобы ему перечили.
– Нет, – ответил Пол как мог спокойно.
– Кто вам платит?
– Никто.
– Тогда зачем вам все это?
– Хочу знать правду.
Пол старался избегать патетики.
Виктор Тан покачал головой, захватил палочками кусочек курицы, осторожно обмакнул в соус чили и положил в рот. Потом вытер губы салфеткой и поднял бокал:
– За правду!
Похоже, к нему вернулась прежняя веселость. Полу еще не приходилось разговаривать с человеком, способным к столь резкой перемене тона.
– А вы действительно всегда хотите знать правду? – осторожно допытывался Тан.
Пол задумался. Не обманывай меня, папа…
Но не здесь, не перед Таном. Даже если он и усомнился в себе, этого нельзя было показывать ни в коем случае.
– Думаю, да.
– Вы так думаете? – переспросил Тан несколько разочарованно. – Но вопрос слишком серьезный, вы должны знать наверняка.
– Вы правы, вопрос серьезный, – согласился Пол. – Но я абсолютно уверен и готов повторить вам это еще раз.
– И все-таки вы меня не убедили, – покачал головой Тан. – Подумайте, ведь правда бывает опасной.
Он издал сатанинский смешок. Теперь пришел черед Пола ломать голову, насколько серьезен его собеседник.
– Я понимаю это не хуже вас, – уклончиво ответил он. – Один только поиск правды доставляет порой кучу неприятностей. – Пол не задавался вопросом, идет ли речь о правде вообще или конкретно об убийстве Майкла Оуэна. – Скажем так, я хочу знать правду в любом случае. Хватит ли у меня сил ее вынести – вопрос другой, – уточнил он.
Тан положил на стол палочки из слоновой кости и заглянул Полу в глаза. Официанты застыли как статуи каждый в своем углу. В нависшей тишине стало слышно, как потрескивают, сгорая, свечи.
– Мистер Лейбовиц, – почти шепотом заговорил Тан, так что Пол был вынужден наклониться к нему, чтобы лучше слышать, – а что вы будете делать, если правда окажется вам не по силам? Если поймете вдруг, что не в состоянии ее вынести? В этом случае вы отступитесь?
Пол решительно замотал головой, теперь уже отчетливо ощущая, как в душе поднимается волна сомнения. Или он недостаточно определенно выразился? С чего вдруг этот допрос?
– Но кому я должен?..
Тан не дал ему договорить:
– Кому в таком случае вы передадите эту правду? Кому нужна неудобная правда? Никому. Только представьте себе! Речь не о костюме, который вы решили поменять, потому что он не подошел вам. Ни у кого не достанет силы заставить замолчать однажды найденную правду. На время – может быть, но не навсегда. Вы немного знаете нас, китайцев, поэтому понимаете, что я имею в виду: мы мыслим большими временны́ми промежутками. Слово не воробей, вы со мной согласны?
Пол кивнул. Вопрос был из разряда философских, на этот счет спорить было бессмысленно.
– И это обязывает нас быть особенно осторожными, – продолжал Тан. – Мы должны тщательно взвесить все за и против, прежде чем приступим к поискам, так? Речь ведь не только о нас. Мы поставим под удар многих. Потому что правда – мощнейшее оружие. Она может исцелить, утешить, вдохновить, придать нам нечеловеческую силу. Но она может и уничтожить. Правда разрушает браки, навсегда делает друзей врагами. Правда развязывает войны, опрокидывает троны. Другими словами, она имеет свою цену. Вы согласны, мистер Лейбовиц? – (Пол замер в кресле.) – Иногда это цена жизни, – продолжил Тан. – Мистер Лейбовиц, готовы ли вы заплатить такую цену?
XXVIII
– Ты лжешь, жалкий предатель! Скажи же, наконец, как все было? Мы хотим знать правду, только правду!
Они поставили его на колени и скрутили за спиной руки. Они оплевывали его и пинали ногами. Пять-шесть молодых людей и девушек, большинству из которых он годился в отцы. Он сжался в комок у самого края дощатой сцены. Голова опущена, на шее деревянная дощечка: «Предатель». На лбу кровоточащая ссадина. Он дрожал всем телом, но не издал ни звука. Тысячи людей собрались в тот жаркий летний день на старой площади Чэнду, привлеченные спектаклем общественного трибунала. Их крики подзадоривали красных гвардейцев на сцене.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
