– Где твой человек? – спросил он Слепцова.
– Уже должен быть.
– Думаешь, этот полицейский нас не подведёт?
– Думаю, нет. Он очень любит деньги.
– Хорошо. Человеческая алчность – основа успеха нашего Братства.
В бункере повеяло морозным воздухом. Слепцов увидел запыхавшегося парня.
– Что сказал Помогаев?
Парень никак не мог отдышаться:
– Он сказал, он сказал…
– Быстрее, не томи.
– Он сказал, что не сможет ничего для вас сделать, что город целиком может уйти под землю. Он хотел меня того, в обезьянник определить.
По тому, как изменилось лицо Слепцова, Магистр понял, что что-то не срослось.
И тут в разговор вмешался Сова:
– Подумаешь, отказал. Устроим тут небольшой пожар, и концы в воду. Бункер старый, проводку замкнуло, пусть потом разбираются и доказывают, что это не так.
Слепцов перевёл слова Совы Магистру, тот кивнул.
– Ладно, нам пора собираться, точнее, выбираться отсюда. А тебе, дорогой друг, Тим, нужно подумать об алиби на то время, когда случится пожар.
– Сова, ты справишься сам? – спросил Тимофей Иванович, которому очень не хотелось присутствовать при казни заложников.
– Смотря как заплатишь, – ухмыльнулся авторитет. – Ты ведь не забыл о нашем договоре?
– Не забыл, – процедил сквозь зубы Слепцов.
Магистр поднялся с дивана, надел пальто, взял в руки саквояж и шагнул к выходу. Неожиданно он остановился и обратился к Тимофею:
– Постой, я всё-таки попрощаюсь с другом детства. Проводи меня.
Слепцов пожал плечами и пошёл по коридору в окружении охраны к камере, в которой содержались пленники.
– Вот, – он показал рукой на дверь.
– Отмыкай, – коротко приказал Магистр.
Охранник повернул ключ, и мистер Берри присвистнул:
– Вот это общество! А я думал, что ты держишь тут только писателя и эту красотку.
– Эти люди, так или иначе, замешаны в наших делах. Выпускать их неразумно и, я бы сказал, опасно.
– Мне жаль, что всё так получилось, господа, – театрально вздохнул Джим, – особенно жаль Вас, юноша, – он обратился к Николаю, – ведь вы спасали мне жизнь. Но обстоятельства не позволяют поступить иначе. Мне пора обрести наследника, господину Сове получить очередной миллион, а вот наш уважаемый мэр города, думаю, дожмёт старого профессора и станет бессмертным.
Катерина старательно переводила пламенную речь Магистра. Услышав последние слова, Николай усмехнулся:
– Не понимаю, почему все цепляются к Лебедеву. Ведь я занимался этой проблемой последние пять лет.
– Что? – встрепенулся Слепцов.
– То! Я всегда был любимым учеником профессора. Мы подошли к проблеме бессмертия с другой стороны и решили не создавать эликсир вечной молодости, а найти ген смерти, тот самый ген, который запускает механизм старения и разрушения организма.
– И как успехи? – тихо спросил Слепцов.
– Результаты есть, – так же тихо ответил Николай.
– Я тебе не верю, ты просто тянешь время.
– Вот ещё! – обиделся Колька. – Можешь посмотреть сам, все данные находятся тут, в моем компе.
Слепцов повернулся к Магистру и пересохшими от волнения губами прошептал:
– Мне нужен этот мальчишка.
– Это исключено, – покачал головой Берри.
Лицо Тимофея Ивановича стало покрываться багровыми пятнами:
– Мне нужен этот парень. Ты не сможешь помешать мне. – Повторил он уже по-русски.
– Возможно, он и не сможет, а я смогу, – из-за спины Магистра показался Сова. Он нацелил пистолет на Николая.
Вдруг время замедлило свой бег, а потом словно совсем остановилось. В Слепцове проснулись звериные инстинкты, которые когда-то развивал в нём дед Агей. Как в замедленном кино он видел, что указательный палец правой руки бандита медленно нажимает на курок, как из дула пистолета нереально медленно летит пуля, разрезая воздух. Тимофей Иванович зажмурил глаза, издал звериное рычание и всем телом бросился вперёд. Пуля вошла в тело, разрывая мышцы и сосуды, но боли он не чувствовал, только удивлённо посмотрел на красное пятно, которое расплывалось на новой белой рубашке. Слепцов упал на бетонный пол и почувствовал во рту такой ненавистный привкус крови.
– Уходим отсюда, быстро, – Сова потянул Магистра прочь по коридору, – этих замкнуть в камере, он кивнул на пленников.
Личный охранник мэра неподвижно стоял на месте, тупо уставясь на тело шефа.
– Я сказал, быстро! – заорал Сова. – Забыли, кто ваш настоящий хозяин, из чьей кормушки жрёте?
Охранник вышел из ступора и повернул ключ в замке, оставляя Слепцова в камере с пленниками. Остальные гвардейцы помчались вслед за Совой.
– Заблокировать вход в бункер, – приказал бандит. – Там нас поджидают, чувствую это. Мы пойдём по другому маршруту.
Один из охранников вытащил монтировку и разбил пульт, который открывал бункер изнутри.
Сова собственноручно вылил на пол огромную канистру бензина, затем поставил на стол огарок свечи и поджёг его:
– Когда эта штука догорит, мы будем уже далеко.
Подгоняя Магистра, он вышел в боковую дверь в окружении гвардейцев мэра. Шлюз плотно закрыли, и небольшой отряд устремился в темноту коридоров.
Катерина склонилась над Слепцовым.
– Коль, он, кажется, ещё жив.
Николай присел рядом и нащупал слабый пульс.
Слепцов открыл глаза и посмотрел на Николая.
– Зачем Вы это сделали?
Тимофей Иванович попытался улыбнуться, но не смог, губы плохо слушались. Он с трудом поднял руку и указал наверх.
– Там мне это зачтётся.
Перед его глазами поплыли алые круги. Слепцов ждал, что увидит старого Агея, но вместо этого услышал почти забытый голос матери.
– Темнота совсем не страшна, сынок, она приносит покой. Не бойся.
– Покидать этот мир не страшно, смерти нет, – сказал Слепцов не то матери, не то Николаю, – я всё-таки получил то, что хотел. Сейчас перейду черту и обрету вечность.
Он закрыл глаза. Поднятая рука безвольно упала.
– Умер, – вздохнул Николай.
Зинуля разрыдалась:
– Жаль его, хорошим мужиком он оказался.
– А Вы забыли, Зинаида, – парировала Катька, – по чьей вине мы тут оказались?
Зина не забыла, но её сердце просто разрывалось на части от жалости к мэру, который спас Николая ценой собственной жизни.
