…О нем будут плакать родные, Но никто не узнает, где он, И сквозь его белые кости Свистеть будет ветер шальной…
– Хватит, – ответил Роджер.
Глава 87
En garde[17]
На мгновение ему показалось, что он не сможет даже поднять щеколду – обе руки повисли, словно налитые свинцом, а мышцы предплечья дрожали от перенапряжения. Спустя две попытки ему удалось зацепить ее средними пальцами – большой совсем не гнулся.
Услышав возню, Брианна резко открыла дверь, и рука сорвалась с засова. Роджер успел увидеть лишь копну волос и сияющее лицо с пятном сажи на щеке, и вот уже ее руки, ее губы – он дома.
– Вернулся! – воскликнула она.
– Да.
В хижине пахло горячей едой и можжевельником, перебивающим дым от свечей и мускусные запахи человеческого жилья. Он улыбнулся ей и вдруг почувствовал себя менее усталым.
– Папа, папа! – Джемми прыгал в возбуждении, держась за стул. – Па-пааа!
– Ну здравствуй! – Роджер протянул руку, чтобы погладить пушистые вихры, но промахнулся и задел щеку. Впрочем, Джемми это не волновало. – А кто у нас хороший мальчик?
– Я! Я! – закричал мальчик и обнажил в улыбке розовые десны с мелкими белыми зубками. Брианна повторила его улыбку – с большим количеством эмали, но с неменьшим энтузиазмом.
– А у нас для тебя сюрприз! Смотри! – Она проворно опустилась на одно колено в шаге от Джемми и протянула руки в нескольких дюймах от него. – Солнышко, иди к маме. Давай, детка, иди к мамочке.
Джемми покачнулся, отпустил руку, потянулся к матери, сделал один неверный шаг, второй и, визжа, упал в ее объятия. Она схватила его, хихикая от восторга, затем развернула к Роджеру.
– А теперь к папе. Давай, иди к папочке.
Джемми нерешительно сморщил личико, весь в сомнениях, словно парашютист у открытой двери самолета, угрожающе покачиваясь взад-вперед.
Роджер присел на колени и протянул руки, мгновенно позабыв об усталости.
– Давай, парень, ты сможешь!
Джемми заколебался, наклоняясь, затем отпустил мамину руку и заковылял к отцу, все убыстряя шаг, пока не свалился головой вперед в спасительные объятия.
Роджер крепко прижал к себе сына; тот выгибался и торжествующе пищал.
– Хороший мальчик! Теперь будешь повсюду лазать, да?
– Уже и так! – воскликнула Брианна, закатывая глаза к потолку.
Словно в подтверждение ее слов, Джемми вырвался на свободу, упал на четвереньки и резво помчался к своей корзине с игрушками.
– А чем вы еще занимались? – спросил Роджер, присаживаясь у стола.
– Чем еще? – Ее глаза распахнулись, затем сощурились. – А ты думаешь, научиться ходить – этого мало?!
– Ну что ты! Это замечательно, просто чудо! – поспешно заверил он. – Я так, для поддержания разговора.
Брианна расслабилась, успокоенная.
– Ну что… Мы скребли полы – хотя разницы никакой… – Она с некоторым отвращением глянула на грубые бесцветные доски. – Еще вымесили тесто и поставили подниматься, а оно не поднялось, так что на ужин у тебя лепешки.
– Обожаю лепешки, – снова поспешил заверить Роджер, приметив металлический блеск в глазах.
– Разумеется! – Бри подняла густую рыжую бровь. – По крайней мере, ты знаешь, с какой стороны она маслом намазана.
Он рассмеялся. Здесь, в тепле, озноб постепенно проходил, и руки начали пульсировать; и все же ему было хорошо – даже несмотря на то, что он чуть не падал со стула от усталости. Желудок забурчал в предвкушении.
– Лепешки с маслом для начала, а что еще? Пахнет вкусно. – Роджер покосился на кипящий котел и с надеждой принюхался. – Рагу?
– Нет, белье. – Бри испепелила котелок взглядом. – Уже третья партия за сегодня! В эту чертову миску мало что влезает, а в большой дом белье не отнесешь – я ведь мыла полы и пряла, а там надо следить за огнем, помешивать и ни на что другое отвлечься нельзя. – Она поджала губы. – Страшно неудобно.
– Ужас… – Роджер оставил без внимания проблему логистики домашнего хозяйства; его интересовали куда более важные вещи. Он задрал подбородок в сторону очага и принюхался. – Мясом пахнет. Может, мышь в горшок свалилась?
Услыхав это, Джемми бросил тряпичный мячик и пополз к огню.
– Мыфка? Где мыфка?
Брианна схватила ребенка за шиворот и метнула в Роджера сердитый взгляд.
