— Привет, дроу. А где Дарелин? — выпалил вывалившийся из телепорта Ингр.
Оглядев товарища, я отметил, что выглядит он просто неприлично бодрым! Живучий гад…
— Свадебные хлопоты у него. И пока он занят — мы с тобой исполняем роли правой и левой руки при абсолютно пьяной и безмозглой башке! — выдал я накипевшее.
— А я все слышал. Вернусь — заставлю храмов, посвященных тебе настроить, чтоб днем и ночью молитвы слушал. — весело из пустоты отозвался голос Дарелина.
- Ну и слушай. Все равно не скоро вернешься. — вяло огрызнулся я, уже прикидывая степень наказание.
Да что он мне сделает? У него все мысли только о свадьбе, потом медовый месяц, а потом и забудет. Так что все нормально.
Если только Женька опознает в этом кудрявом золотоволосом чуде своего возлюбленного. Проклятье Демиурга исчерпало себя и наш Дарелин приобрел свой природный цвет, чем вызвал жесточайший приступ болезни 'ступор и столбняк' у всех. Хотя посмеяться посмели только близкие.
Ингр
Все наладилось. Я поправился. Стал помощником нового Демиурга, Дарелина. Старейшины переговорили со Старшим и получили торжественное обещание, что уже совсем скоро Женька вернется в это мир, а значит, и у нас появятся, наконец, дети. Домой мы, к сожалению, вернуться не можем, так как там уже нет места для нас. Но теперь у нас будет Его Наместница, а со временем и ее дети, которые так же дадут нам необходимую энергию. Вымирание больше не грозит моему народу.
Единственный недостаток — придется переселиться поближе к замку Дарелина, но с этим можно смириться.
Женька
Проснулась я утром в таком состоянии, будто пила неделю не просыхая. А все из-за чего? Из-за того, что ко мне вернулась моя память! Вспомнила я все — мерзкую сволочь Кеса, 'дочурку' Клинею, Энувиэля с его странной клятвой, заботливого Шеса и его женушку Владычицу, дракона Ингра и, конечно же этого вздорного, вредного, нежного, любящего гада. Я про Дарика. Надо же! Кто бы мог подумать, что он будет так трогательно за мной ухаживать, пытаясь вновь влюбить меня в себя.
Но сейчас самое главное — то, что он обещал на мне жениться! И никуда теперь не денется. Я подговорю 'братиков' провести с ним воспитательную беседу, если вдруг заупрямится.
Вывалившись из кровати, я занялась решением более насущных проблем. Зверски хотелось пить. Воду. Забивая две таблетки аспирина. Но вот задача — как добраться до кухни? В смысле, ползком или на карачках? Ходить пока лучше не рисковать — рухну, новых шишек наставлю.
Выбирая между остатками самоуважения и проблесками здравого смысла, неастаивавших на пластунском способе, я не заметила, как в комнату вошел Гавриил. Его пакости я тоже вспомнила! Ну ничего, потом отомщу — времени достаточно.
— Женечка, с тобой все в порядке? Что произошло? — заботливо проворковал он, снова укладывая в постель.
— Вспомнила я, вот что случилось. Будь ангелом, сгоняй за водой и обезболивающим, а?
Сочувствующе погладив меня по голове, архангелы поспешил на кухню, прекрасног понимая, что в таком мерзкопакостном состоянии я своими жалобами доведу всех до икоты. Плавали — знаем.
— И какие планы у тебя теперь, когда ты все помнишь? — на выходе спросил меня он.
— Замуж.
Что делает нормальная девушка, когда знает, что скоро получит предложение руки и сердце, дополненное колечком и признанием в вечной любви? Правильно, готовится к свадьбе. То есть продумывает какие подарки выклянчить у родственников, где отпраздновать, какой лимузин заказать, кого позвать на торжественное событие и конечно же, платье. Мне вообще кажется, что девушки выходят замуж только для того, чтобы почувствовать себя принцессой в красивом платье на балу.
Но за платьем я все же пошла, прихватив с собой Мишку вместо подружки. Мы обошли уже около двадцати салонов, когда случилось непредвиденное — ворвался в очередной бутик золотоволосый красавец. И что-то было в нем до боли знакомое. Может имя? Дарелин. Но почему у него золотистые волосы? Мне не нравится! Верните брюнета!
— Женя… Женечка моя, ты вспомнила… — задыхаясь выдал он, пробудив во мне пакостницу.
— Мы разве с вами знакомы? Я этого не помню. — принимая ангельский вид, прощебетала я
Дарелин опешил и, кажется, совсем забыл. Что вроде как должен дышать. Зато удивил Мишутка. Не говоря ни слова, он отвесил мне такую затрещину, что я споткнулась и, запуталась в кринолине и… упала таки в объятия подоспевшего Дарика.
Взглянув в его полные вселенской скорби глаза, я почувствовала себя сволочью, посмевшей пнуть котенка.
— Женя…
Я — Вселенское Зло. Надо сказать ему что-нибудь приятное.
— Дарик, какая редиска покрасила тебя в золотистый цвет и сделала блондином? Ты мне нравился брюнетом. Нет, ради счастливой семейной жизни я потерплю, но учти, дразнить буду немилосердно.
Мда, сказанула. А что я могу поделать? Мне как-то не ловко рядом с ним. Давно не виделись, да и расстались не очень хорошо. Мне хочется обнять его, зацеловать, рассказать, что больше жизни его люблю, но… не знаю как. А вдруг оттолкнет? Вдруг он меня уже разлюбил? Может у него другая, а я тут как дура наивная платья свадебные мерию.
А все равно я без боя не сдамся. Сейчас скажу ему, что беременна от него. Хотя стоп, я ведь не эльфийка по полтора года детей вынашивать.
— Э, Дарик? Ты ведь меня все равно любишь, да? Потому что я тебя люблю. Сильно- сильно. Я даже готова попытаться быть паинькой и этой, как там ее, Леди. Вот
Неожиданно объект моих мучений прижал меня к себе сильнее и поцеловал. Потеряв дар связной речи, я стояла и потеряно хлопала глазами.
— Конечно, я тебя люблю. И в нашей семейной жизни, дорогая, тебе будет позволено почти все. Даже дразнить меня, мучить всех моих советников, терроризировать мир, капризничать, ругаться, бить посуду, крушить замки и тому подобное. Все что только захочешь.
Прикинув перспективы — все можно, а братцев и Старшего рядом не будет, чтоб наказать и упрекнуть. Вот она свобода! Стоп, он же сказал 'почти'.
— А что мне будет нельзя? — подозрительно уточнила я.
— Заводить любовников и требовать развода.
А, ну эти запреты я как-нибудь переживу.
— Кстати, милая, а когда у нас свадьба? — уточнил Дарели
Черт! А я-то думала, что я упустила?! Забыла назначит день!
— Женечка, ласточка моя, успокойся, — увещевал меня Михаил, отбирая свадебный букет. Весь помятый, растерзанный, он все же сохранил остатки своего былого великолепия. А что я сделаю, если во время приступов нервозности мне нужно что-то крутить в руках.
— А если ты порвешь платье, то нам придется отменить свадьбу, — флегматично заверил меня братец.
