– Опять ты? – пошутила я, наклонившись и поцеловав его в щеку.
– Что тут скажешь? Это место мне по душе.
– Может быть, когда-нибудь ты проведешь здесь пленэр.
– Знаешь, после всего услышанного об этих пленэрах мне самой придется посетить один из них, – сказала ему Хэзер.
– Был бы рад, – ответил он.
Она выглядела немного ошарашенной от его серьезного тона, и я удалилась в надежде, что праздничная атмосфера чему-то да позволит расцвести.
Эмма проталкивалась ко мне сквозь группу людей.
– Чудесно, спасибо тебе.
– Для чего же еще лучшие друзья? Ладно, мне нужно тебе кое-что сказать, – прошептала она мне на ухо. – Я собиралась подождать, но и вправду не могу.
– Пойдем на улицу.
– Там снегопад.
Она помахала коробкой, обернутой в золото.
– Получишь за это подарок.
– Ладно, пошли. – Я схватила пальто и проследовала за ней на террасу.
Снег прекратился, но было холодно, а от ветра перехватило дыхание. Эмма закрыла дверь, и за ней исчезли шум и тепло вечеринки.
– Итак, это тебе. С днем рождения, – сказала она, передавая коробочку. – О, и да, я беременна.
Глава 43
Я крепко обняла Эмму.
– Я так рада за тебя.
Она привела нас к столу, и мы уселись, завернувшись в пальто.
– Знаешь, сегодня я вспоминала, когда именно впервые задумалась о том, чтобы иметь детей. И я не могла вспомнить, потому что хотела этого всегда. Не могу даже объяснить почему. Это чувство просто было во мне, эта потребность быть мамой. Знаю, звучит глупо… Но я просто не могу отказаться от того, чего всегда хотела. Хотя я напугана после того, что случилось. Просто надеюсь, что на этот раз…
Я ласково сжала ее руку:
– Знаю.
– Мне просто нужно верить, что все будет хорошо.
– Вы оба этого заслуживаете. Я держу за вас кулачки.
Она улыбнулась.
– Но всем остальным я скажу позже – когда сделаю УЗИ на третьем месяце. Я хочу на этот раз быть уверенной. Но тебе я должна была сказать.
– Я рада этому.
– Теперь открывай свой подарок.
Я улыбнулась и осторожно разорвала серебряную бумагу, достав фотографию нас с Эммой, Джоном, Робертом у Джо.
– О, Эм, она прекрасна. Спасибо.
– Он мне нравится, Роуз, и он делает тебя счастливой. Все фотографии стояли у тебя на камине, помнишь? Может, ты поставишь эту туда же. Начнешь собирать коллекцию заново.
Я подумала обо всех спрятанных фото и о тех, которые храню в телефоне и в компьютере. Было бы приятно снова выставлять фотографии. Мысль об этом меня больше не пугает. Воспоминаний не надо бояться, их нужно хранить. Они сделали тебя тем, кто ты есть, и твою жизнь такой, какая она есть. Хорошими и плохими. Они – часть тебя.
– Думаю, я так и сделаю.
– Выглядит как начало для всех нас, не так ли? – сказала Эмма, прочитав мои мысли.
Дверь позади открылась, заполнив террасу неожиданным светом. Мы обернулись и увидели Роберта, выглядывающего из-за двери.
– Не хотел бы прерывать…
– Все хорошо, – сказала Эмма. – Мне надо кое-что подготовить, – добавила она, подмигнув.
Интересно, что у нее за торт. Всегда странно есть торт, который приготовила не я. Эмма поднялась и поцеловала в щеку меня, а потом Роберта.
– Я обожаю вас двоих, – сказала она и исчезла, оставив нас снаружи.
Роберт подошел и присел рядом со мной.
– Ну что ж, кажется, настало время подарков?
– Этот крест слишком тяжел для меня, – ответила я.
– Наверное, мой подарок нестандартный, – сказал он, достав из кармана рубашки маленький серебряный ключ. Он положил его мне поперек ладони. – С днем рождения, Роуз.
Я с подозрением сузила глаза.
– Это ведь не от наручников? Ты ведь не собираешься рассказать мне о каком-то своем фетише, да?
Роберт рассмеялся и быстро поцеловал меня.
– Ты никогда не перестанешь удивлять меня, мисс Уокер. И нет, это не от наручников, но если ты захочешь приобрести парочку, я не буду возражать. Нет, я скажу тебе, в чем дело. – Он взял меня за руку. – Я думал о том, что делать дальше, с тех пор как сказал отцу, что хочу покинуть фирму. Я знал только, что хочу быть с тобой, но потом я задумался о том, чего бы еще хотел, и мне кое-что пришло в голову. Лето здесь было изумительным, и не только благодаря тебе – я люблю этот город. Он тихий, но веселый, а все вокруг вроде сумасшедшие, но сплоченные. В таком месте я хотел бы состариться. Потом я вспомнил о ночи рождественской елки. Было ужасно видеть Мика в таком состоянии, когда минуту назад все радовались, а затем запаниковали, но я осознал, что кое-что сделал. Я помог восстановить гостиницу, и мне это понравилось. Мне нравилось решать проблемы, общаться с гостями, помогать, управлять персоналом, организовывать.
Я не понимала, к чему он ведет, но кивнула, полностью соглашаясь.
– Ты хорошо постарался.
– Когда Мик вернулся, он был благодарен, но и обеспокоен. Сердечный приступ напугал нас, но все шло к этому долгие годы. Ему становилось тяжело управлять гостиницей вместе с Джоан. Летом было больше работы, а когда они хотели притормозить, она не позволяла им. Он признал, что думал об уходе на пенсию, но слишком беспокоился о том, кто купит это место. Никому из их детей оно не было нужно, а он хотел сохранить его как отель для города, чтобы какая-то компания не пришла сюда и не снесла все это.
Я посмотрела на ключ, все становилось на свои места.
– Это было бы не очень хорошо для города.
– Согласен, поэтому я спросил его, продал бы он его, если бы появился кто-то, кто сохранил бы это место как отель, кто хотел бы, чтобы оно осталось частью города. И он сказал – да.
– Ты купил гостиницу «Толтинг»? – едва слышно спросила я.
– Он предложил серьезную сделку, и мне практически пришлось продать душу, но да, он согласился уступить ее мне. А после продажи квартиры у меня было достаточно денег, чтобы убедить банк занять мне недостающую часть для покупки и ремонта.
Я пыталась осознать новости.
– Значит, ты остаешься? Насовсем?
– Да, я хочу этого. – Он накрыл своей рукой мою, в который был ключ. – Я купил это место, потому что полюбил его этим летом и здесь я хочу остаться. Но Роуз, я соврал бы, если б не сказал, что купил его и ради тебя. Я хочу остаться здесь с тобой. На заднем дворе есть домики, они сейчас не заняты. Я подумал, что они могут стать для тебя хорошей арт-студией.
