Кто летал во сне средь полей и роз, кто хоть раз испытал головокружение от безумной высоты, тот поймет меня. Поймет, но не почувствует того, что ощутил я.
Весь процесс занял всего одно мгновение. Я облизал сухие губы и на миг прикоснулся к бархатной коже принцессы.
— Нет! — отрицание весьма и весьма категорично: — Так целуют руки почитатели. Ты — победитель. Целуй так, словно от этого зависит твоя жизнь.
Два раза меня просить не надо, особенно если дело касается секса. Секса, видите ли, у нас нет. Все у нас есть!
Я запечатлел на руке Иннеи такой пламенный, такой страстный поцелуй, что в глазах от усердия поплыли разноцветные амурчики. Вот это жизнь!
Оторвавшись, я попытался куда-нибудь отойти, но принцесса задержала меня.
— Погоди, варркан. Разве ты не хочешь поговорить со мной?
— Я неважно себя чувствую. Пойду отдохну, — что я говорю?
— Раньше ты разговаривал со мной более охотно. Или больше нравилось общество черной кошки? Мне ничего не оставалось, как сдаться. Я уселся на подоконник, чтобы солнечный свет хотьь немного скрывал мои чувства. Я смотрел на принцессу и думал о том, как сложно устроен человек. В той принцессе, без капли ума и фантазии, я видел лишь человеческую куклу. А сейчас передо мной находится женщина.
Иннея поправила волосы и продолжила столь трудно начавшуюся беседу:
— Ты ничего не сказал нам перед тем, как уплыть на три дня. Где ты был?
— Я навестил человека, который заказывал Глаз Дракона. Принцесса удивленно посмотрела на меня:
— Ты отдал камень Преподобному Учителю? Неужели я похож на болвана?
— Не беспокойся. Камень у меня.
— Нам не хватало твоего присутствия.
— Кому это (нам)? — поинтересовался я. Трудно удержаться от соблазна узнать, кто нуждается в обществе варркана.
— Всем нам, — ничуть не смутившись, ответила принцесса. — Матери, мне, вашему Джеку и даже черной кошке.
В глазах Иннеи я увидел такое простодушие, что засомневался — ждал ли меня кто-то, кроме Джека. Но следующие слова смазали мое сердце бальзамом.
— Я не хотела начинать таинство обмена без тебя, но время оказалось бы упущенным. К тому же, мать сказала, что будет интересно пронаблюдать твою реакцию.
— Ну и как? — спросил я, думая совершенно о другом.
— Вполне удачно, если ты именно это имеешь в виду.
— Наверное, дико интересно? — говорил я, лишь бы поддержать разговор. Эта женщина своими глазами сводила меня с ума. — Для тебя это всего лишь лишнее подтве ждение, что в мире остались еще могучие силы.
— Вряд ли, — усмехнулся я, вспомнив про Повелителя Мира.
— Хочешь сказать, что существуют силы более могущественные, чем Глаз Дракона? — Иннея, кажется, обиделась.
— Именно.
— Расскажи, а мы с удовольствием послушаем, что ты придумал, — принцесса встала, прошла через всю комнату и с ногами забралась на кровать.
— С удовольствием, — ее бы на конкурс красавиц. И все места наши: мисс Ноги, мисс Бюст и все прочие мисс, существующие на свете.
— Варркан! Я встрепенулся:
— А? Что? — кажется, я слегка задумался.
— Ты невнимателен, варркан! Мы говорили о силах, которые, по твоим словам, превосходят Глаз Дракона. — Иннея и ее мать усмехнулись. — Нам известна одна такая сила, но о ней все давно позабыли.
Не забыли, милая Иннея, смею вас заверить, не забыли. А улыбки ваши оставьте при себе.
— Если позволите, проведем небольшой эксперимент, — спрыгнув с подоконника, я полез за пазуху и, достав Глаз Дракона, повесил его за ремешок на палец.
Солнечный луч упал на камень, и брызги розового огня разлетелись по комнате.
— Это и есть твой экскремент? — спросила старуха, саркастически причмокнув губами.
— Эксперимент, — поправил я ее.-А то слово, которое вы только что сказали, употребляется относительно э-э некоторых человеческих и животных э-э негативных явлений.
— А, не все ли равно, — у старухи железная логика.
— Он употребляет слово по отношению к действиям, а не к вещам. Файон имеет в виду, что сейчас он нам покажет опыт. Я права?
— Совершенно верно, — ну что за умница. Даже я бы не объяснил так доходчиво.
Старуха понимающе кивнула и со словами: (Надеюсь, он не станет рубить камень мечом?) — уселась рядом с дочерью.
Театральным движением я показал камень со всех сторон, хотя показывать в общем-то и нечего. Шарообразный розовый камень; я думаю, простой накопитель эмоций, способный влиять на ход человеческой истории. Впрочем, я могу и ошибаться. За последнее время я такого насмотрелся, что могу поверить и в натуральное волшебство.
— Одну из ваших рук, уважаемые дамы!
— Если ты желаешь поцеловать руку еще раз, то я позволю сделать это без всяких экс… опытов.
— Давай-ка я дам свою руку, — это старухаведьма. — Мне давно никто не целовал рук.
(И никогда не будут), — злорадно подумал я, но рукой все же воспользовался. Положив Глаз Дракона в ладонь старухи, я отошел в угол комнаты и оттуда попросил: — Сожми камень.
Старуха, подозрительно наблюдая за моими действиями, сомкнула пальцы. Через пару секунд она вскрикнула, разжала ладонь и удивленно уставилась на пустую ладонь.
— Ну, и куда ты запихал камень? — поинтересовалась Иннея.
— Он снова у меня, — я достал камень и помахал им перед лицом. — Что скажете?
Старуха и дочь переглянулись. Я победно взглянул на Джека. Наконец-то я их уел!
Когда глаза вернулись к женщинам, я увидел интересную картину.
Ведьма и Иннея резво соскочили с кровати и замерли в почтительном полупоклоне. Кому, как не им знать о Повелителе Мира. Но не до такой же степени.
— Что за цирк?
— Мы не понимаем тебя. Повелитель Мира. Они действительно приняли меня за Повелителя. Теперь моя очередь посмеяться. А похохотать я умел и любил.
Такого со мной давненько не случалось. Уже и слезы бежали по щекам, а я никак не мог остановиться. В душе я понимал, что женщины по-своему правы и, возможно, мой смех напрасен. Успокоившись и придя в себя, я пробормотал:
— Ну что за ерунду вы несете? Какой из меня Повелитель Мира? Ну, посмотрите же на меня!
Обе женщины послушно подняли глаза. Чем-чем, а рылом я до Повелителя Мира не дорос. Но простые слова слабо действуют на ум этих запудренных волшебством людей. Я придумал способ убедить их, что я не тот, за кого они меня принимают.
Выхватив кинжал, от которого испуганные женщины шарахнулись, как испуганные газели, я чиркнул им по руке. На порезе проступила кровь, и несколько капель упало на каменные плиты замка.
