— Но как же они у нас оказались? — недоуменно спросил маленький.
— Мы дали их вам поносить, они же очень стильные, и сейчас такая мода.
— А нельзя нам их еще чуточку поносить?
— Нет, нам самим хочется. .
Парни жалобно попрощались и ушли, а мы с Мишей повязали новые тряпочки себе на руки, джинния бы ни за что не стала портить таким уродством свой женственный восточный костюм.
— Я хитроумно отвлекла их и отняла память до заката, — пояснила она, крайне довольная собой. — К тому времени мы уже одолеем дракона.
Поражаюсь ее необоснованному оптимизму! А может статься, у нее припрятан козырь в рукаве, ведь она вечно все скрывает?
Миша развязал мешок и выпустил Симурха на волю, тот выплюнул кляп и старательно прочихался.
— Дичь, дичь, дичь! Спасибо, что выручили! Я лучше пойду с вами, в Иреме мне в такие времена одному летать небезопасно, не успеешь из города вылететь, как сразу хватают, суют в мешок, несут мои жизненно важные органы дракону на завтрак, дичь, — в своем духе высказался Зимурх, взъероша хохолок. Весь потрепанный, глаза покрасневшие, видно, что ночи не спал, оберегая драгоценные почки, тем не менее он храбро предложил: — Япомогу вам проникнуть во дворец.
Мы втроем переглянулись.
— Вообще-то мы сами хотели это тебе предложить, но дело опасное, ты можешь не выбраться оттуда живым, — честно сказал ему Миша.
— Дичь! Да плевать на все, я иду с вами! Несите меня во дворец, тащите на кухню, там на месте разберемся...
— Ты уверен? Но мы не знаем имя подкупленного повара, не догадались выведать до того, как у них отшибло память, — с сожалением заметила я.
— Этого сына крокодила зовут Абджас, мой бывший приятель! Дичь, на днях он уже пытался вырезать мои почки, — сердито воскликнул горе-лекарь. — Он будет ждать у заднего хода, войти туда нельзя, так что предполагалось, что они передадут меня уже бездыханным. Дичь, все это дикие нравы джиннов! Пошли, удивим этого изменника!
Солнце уже давно взошло, когда мы остановились с задней стороны дворца. Акиса пожаловалась, что после вертикального полета до крыши небоскреба и обратно вниз руки у нее болят, и она не скоро будет готова опять тащить нас по воздуху, так что если что, вместо того чтобы спасаться, лучше нам сразу приготовиться к ужасной смерти.
— Спасибо за напутствие, тогда, пожалуй, я вас у дверей подожду, — логично решила я, не желая умирать во цвете лет. Миша посчитал, что это мудро с моей стороны, а джинния надулась, назвав меня предательницей. Это убедило меня идти до конца, значит, я все-таки им нужна, а то у меня уже начали появляться сомнения на этот счет.
Еще в подъезде небоскреба Акиса сотворила нам местные наряды, и мы не особо выделялись среди горожан-джиннов. Симурх предпочел лететь рядом. Едва мы подошли к назначенному месту, как калитка открылась, и из нее настороженно выглянул толстый смуглый джинн в грязно-белом фартуке.
— Принесли? Аи, что это, Симурх, дорогой, я думал, тебя уже того... Как поживаешь, брат? — восторженно начал он. И отвернувшись от Симурха, который был заметно потрясен его лицемерием, возмущенно пробурчал в нашу сторону:
— Вы что, притащили его живого? Давайте убивайте быстрей, скоро дракон потребует завтрак, а мне еще почки надо успеть подсушить и в порошок истолочь. Почему он до сих пор на свободе?
— Во мне проснулось патриотическое самосознание, дичь! Короче, я решил пожертвовать собой, лучше погибнуть как герой, чем потом в безвестности пасть где-нибудь в пустыне, без всякой пользы для отечества! Ох и дичь...
— А убивать сразу его нельзя, ибо почки надо подать свежими, только что вынутыми! И требуется специальный ритуал, очень древний и редкий, сушка и толчение уже давно неактуальны, — тоном опытного врача-шарлатана поведал наш милиционер. — Если вы проведете нас внутрь дворца, мы все устроим как нельзя лучше.
— С ума сошли, меня же убьют сразу же! А без ритуала никак нельзя?
— Можно, конечно, но от собачьих почек, вынутых без тщательно проведенной церемонии, дракон даже не поперхнется.
— Ай-ай... Выходит, я так и не стану национальным героем?
Акиса выставила грудь, обтянутую шелком в блестках, и, сладко улыбаясь, почти вплотную подплыла к повару и проворковала ему на ухо:
— О храбрейший из поваров, ты только скажи нам, как снять с этой двери заклятие. И уходи, мы проникнем незамеченными, а ритуал проведем сами, невидимыми, на кухне, это допускается, и никто нас не узнает. Твой же великий подвиг не останется втуне!
Абджас с сомнением покосился на Симурха, тот со скорбным видом кивнул:
— Это правда, а я даже не пискну, и шума не будет, у меня есть хорошее обезболивающее. Дичь, я даже готов им поделиться!
Повар-заговорщик облизнулся на впечатляющую грудь джиннии и сдался. Оказалось, что заклятие, наложенное на дверь, очень простое, и, прошептав его Акисе на ухо, бывший дружок Симурха убежал на цыпочках от греха подальше.
— Глупый джинн, нам повезло, что он никогда не отличался умом, — довольно проворчал Симурх, помахивая хвостиком. — Дичь, ты сделаешь нас невидимыми?
— Конечно, нет! Этот человек с кухни, конечно, таких тонкостей не знает, но дворец защищен магией, никто, кроме правителя, не может здесь принять невидимость, ну а про секрет двери ему по должности знать положено. Через нее передают продовольствие для шахиншахского стола. Ну что, рискнем?
— Рискуйте вы, а я — линяю! Мое дело сделано, калитку вам открыли, пока, пока... — Летающий пес исчез так, словно бы его и рядом не стояло. Вот дичь...
Глава сорок восьмая,ДРАКОНЬЯ
На первый взгляд на заднем дворе никого не было. Но только мы прошли несколько шагов, как появился стражник, мы быстро спрятались за большим пышным кустом, подстриженным в виде дракона.
Кстати, почти все кусты мирта здесь имели форму дракона самых разных размеров и ракурсов. Там и тут стояли каменные статуи дракона. Если судить по ним, у нашего противника был не такой уж устрашающий вид: явно восточный дракон, коротколапый, с крылышками, в мантии и тиаре с кисточкой на голове. Он почти дружелюбно улыбался (или это я себя успокаивала?). За кустами блестела гладь бассейна. Вот за этим-то бассейном и возникла фигура стражника-циклопа, но за ним следовали еще двое. Нет, ну не все же они слепые, да?
— Нам надо пройти мимо них, судя по всполохам огня со стороны вон той низкой постройки, дракон где-то там. Кажется, он завтракает на свежем воздухе, — проявил наблюдательность Мишка. Я посмотрела на него с непривычной теплотой. Как хорошо, что он здесь вместе с нами, и я уже почти готова простить ему подозрительную страсть к полосатым грызунам. В конце концов, раз он сейчас тут и не отступил ни разу, значит, со мной ему интереснее, чем с теми же бурундучками. Я — лучше бурундучка! Класс!!! Или я — лучшая бурундучка? Всего лишь смена ударения — и звучит уже не так привлекательно...
