Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110
Уже только это дает такую сладость, что даже автор-профи,который пишет всегда с натугой, в романах о феодальном строе оттягивается пополной, будь это феодал с простым мечом или с лазерным! Конечно же, все этофигня, но зато какая приятная фигня…
Глава 9
Неделя прошла, родители привезли собаку, растолстел, поутрам дрыхнет бесстыдно. Теперь я его поднимаю и веду выгуливать, но сегодня япроснулся от жуткого грохота. Барбос, сидя рядом с кроватью, вздумалпочесаться. Задняя лапа при этом с таким грохотом лупит по полу, что у соседейснизу может отвалиться навесной потолок. Или рухнуть люстра.
– Свинья ты, – сказал я с чувством. – Кабан.И не чешись, пожалуйста!.. Собаки благородных кровей так себя не ведут.
Барбос взглядом дал понять, куда я могу засунуть его дипломо благородном происхождении, зевнул и принялся чесать за ухом, а потом и выю. Япихнул в бок, Барбос не удержался на трех лапах, а когда подхватился, бросилсяна коварного обидчика.
Минут через десять мы уже степенно выплыли из подъезда.Барбос даже не повернул головы в сторону клумбы или лужайки. Ему простоизволилось встать раньше, а вовсе не переполнился кишечник. Я, кстати,догадывался, потому сперва выпил чашку крепкого кофе, а уж потом потащился насвежий, кому он нужен в такую рань, воздух.
Народ все еще идет на работу, вернее – на службу, рабочиепрошли часом раньше. Домохозяйки отправились на рынок за покупками.Строительные рабочие укладывают асфальт. Не угадать, который из них рубанеттебя лопатой по голове…
На миг впереди слабо мелькнуло в тени розовое пятнышко. Мнестало легче, следят за мной, следят и за теми, кто вблизи. Барбос двигался, кактанк, посреди дорожки, и всяк встречный либо замирал, либо обходил по самойбровке.
Далеко впереди у газетного киоска трое парней. Один ужерассчитывается. Значит, повернутся и отойдут как раз, когда буду проходитьмимо. Самое время свернуть на тропку влево. Я, похоже, со своей инфистикоймедленно, но уверенно вхожу в категорию лиц, наиболее подверженныхпрофессиональному риску быть застрелену или как-то иначе убиту. Возглавляютсписок по старинке президенты страны и всякие там канцлеры, но скоро народпоймет, в чьих руках подлинное могущество…
Звякнул мобильник. Послышался незнакомый голос.
– Владимир Юрьевич, с тревогой сообщаю, что виздательстве «Тесляр» один новенький редактор очень вольно обращается с вашейрукописью.
– Кто вы? – спросил я.
– Один из ваших читателей, – сообщил голос. –Я не вхожу в редакторскую группу, но проходил мимо и услышал, как редакторхвастался…
– О чем?
– Как обычно: автор наворотил, а текст приходится чутьли не переписывать. Конечно, врет, но что-то в самом деле правит, я сам видел.
– Спасибо, – сказал я. – Огромное вамспасибо!
Большинство редакторов – нормальные люди с нормальнойпсихикой, то есть хотят работать как можно меньше, а получать как можно больше.Мне от них вреда никакого, меня не беспокоят. Но всегда находится крохотныйпроцент редакторов, которые свое дело знают и любят. Они не могут видетьневерно поставленную строку, не к месту всобаченный эпитет, глупое сравнениеили просто неверную постановку слов. Они автоматически реагируют на любуюкорявость языка, тут же бросаются править, улучшать… а это предполагает либовычеркивание, либо дописывание каких-то слов, ибо простой перестановкой словудается обойтись очень редко.
На это могут идти только редакторы-подвижники, ибо такаясамоотверженность не нравится никому. Издатель требует сдавать рукопись какможно быстрее, а любой автор всегда недоволен, просто инстинктивно защищаетнаписанное им – любимым, талантливым, замечательным.
У меня отношение двойственное, ибо вижу правоту и крайнююнеобходимость редактора, но сам все же им не доверяю. Тех старых монстров неосталось, когда редакторами работали писатели, знатоки и виртуозы языка. Тогдаво главе издательств стояли самые крупные писатели, редакциями заведовалиписатели рангом чуть мельче, а на месте простых редакторов сидели рядовыеписатели – знатоки языка, прекрасные лингвисты и филологи, умные образованныелюди.
Сейчас же во главе издательств чаще всего крутые ребята, чтораньше торговали водкой, а то и сейчас еще торгуют, а издательство – это так,побочное вложение денег, как в производство презервативов и кока-колы.Естественно, требования к заведующим редакциям и редакторам вполне в духерынка.
Потому и не доверяю редакторам. Нынешним. Тем, старым, отдалбы рукопись и заранее соглашался бы со всеми… или почти со всеми замечаниями. Аэтим – нет, не позволю. Вовсе не потому, что они все – рыночники, тот жепроцент подвижников никуда не делся. Но у меня нет времени на своей шкурепроверять, кто из них нормальный, а кто вроде меня.
Да и не начинающий я автор, чтобы издатель мог заставитьменя принять литературную правку какого-то безымянного мальчика. Рукописи такихмонстров, как я, должны попадать к тем же монстрам редактуры… но если их нет,то пусть все идет без редактуры. Невычищенная рукопись стыдливо называется «вавторской редакции».
Когда я шел вдоль кромки леса – второй звонок. Веселый голоспрозвенел, как будто зазвучали серебряные струны.
– Привет труженику пера!.. Кстати, почему вас такназывают?.. Потому что любите поспать?
Голос Кристины понизился, стал грудным, завлекающим.
– А при чем тут поспать? – удивился я.
– Говорят, подушки в старину наполняли перьями, –ответила она. – Не представляю… Это ж сколько воробьев нужно ощипать?.. Ас птиц покрупнее – перья жесткие, проткнут любую наволочку. На сегодня естькакие-то пожелания?
– Да вроде бы нет, – ответил я медленно, ибо оченьзахотелось, чтобы она оказалась рядом, поблизости, чтобы видел ее, говорил,чувствовал ее запах. – В смысле, экстраординарных…
– А обычные, – поинтересовалась она, –есть?.. В смысле, человеческие?
– Человеческие? – переспросил я. – Ах, всмысле…
– Именно, – подтвердила она. – Застойныеявления чреваты! А если злоупотреблять виртуальными партнерами, то можетвыработаться стойкое неприятие естественных…
– Кристина, – прервал я, – заткнись со своимимедицинскими терминами!
– Ой, Владимир Юрьевич, это не медицина. Это – реальность.Как мне жаждется, чтобы вы набросились на меня, аки безумный зверь, и всюиспользовали! Грубо, зримо, по-рабочекрестьянски. Я обещаю делать все-все, чтопожелаете!
Я сам едва не брякнул, чтобы приезжала, пора положить конецмоему дурацкому воздержанию, но теперь, когда такое сказанула, я собрал всюволю в кулак и ответил как можно тверже:
– Кристина… как насчет карты к книге «Путь в Запретнуюдолину»?
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110
