— Тишина на площадке! — раздался голос, и все притихли.
— Блин, такое зрелище! — шепнула подруге Джоанна и, взяв Черри за руку, потащила ее сквозь столпившихся плотным кольцом киношников.
— Мотор! Хлопушка! — крикнул режиссер, сидевший на складном стуле.
Таня в голубом свете прожекторов отпила глоточек какого-то напитка, похожего издалека на голубой «дайкири».
— Ой, я тоже такое пью! — шепнула Черри.
— Тш-ш!.. — прошипела Джоанна, выгибая от любопытства шею.
— Ну с какой стати нас подозревают? — сказала Таня, она же миссис Джонс. — Брюс столько сделал для того, чтобы мы поженились. Нет, ну, то есть у нас, конечно, были проблемы — главным образом по твоей вине, — но Брюс только помогал нам, он не сделал нам никакого зла.
— А ты считаешь, он нам помогал? — спросил Мэтт.
— А ты так не считаешь? — с вызовом спросила Таня.
Мэтт повернулся к «жене» и смотрел на нее. Она тоже смотрела на него. Казалось, они сейчас начнут целоваться. Но поцелуев не было, только секунды отщелкивали время. Таня стала оглядываться на режиссера.
— Стоп! — крикнул он.
Мэтт, качая головой, снял черные очки.
— Извини, Джейсон, — сказал он. — Что-то я сбился. Но текст я помню. Просто давай переснимем это.
— Нет, давай сначала прогоним, — сказал Джейсон, с трудом скрывая раздражение. На вид ему было лет тридцать пять, не больше.
Мэтт вздохнул и проговорил текст:
— Нет, я не считаю, что он нам помог. Я считаю, что он содрал с нас бабло. Я считаю, что он мошенник, и если уж на то пошло, то его не зря… — Мэтт забыл слово.
— Вырубили, — подсказала Таня.
— Вырубили, — повторил Мэтт. — Что значит «вырубили»? Почему нельзя просто сказать «убили»? Или «застрелили»? А «вырубили» — это что?
— Боже мой!.. — взвился Джейсон.
Черри поняла, что это шанс.
— Пошли! — шепнула она Джоанне и не раздумывая подскочила к Джейсону и сказала: — Здравствуйте. Мы медицинская команда Мэтта Коннера и должны убедиться, что он себя нормально чувствует.
Слова эти были произнесены с улыбкой девушки, мечтающей стать актрисой и надеющейся, что ее заметят. Джоанна же для вящей убедительности поспешила вставить в уши стетоскоп и уже ждала Черри возле шезлонга Мэтта. Мэтт смерил их неузнавающим взглядом. Джоанне оставалось только надеяться, что Черри знает, что делает, потому что среди членов съемочной группы явно росло подозрение.
— Здравствуйте, Мэтт! — сказала Черри, сияя улыбкой, коей одаривала обычно всех своих пациентов. — Мы здесь только затем, чтобы сообщить вам, что Грейс, безумно любит вас.
— Позвоните ей, — сказала Джоанна, приставляя стетоскоп к его груди. — Она вас ждет.
— Прошу прощения! — раздался вдруг звонкий встревоженный голосок Тани Сент-Клэр, которая со своего места хорошо слышала весь этот разговор.
Она поднялась с шезлонга во всей своей загорелой ногастой красе и протиснулась между Мэттом и медсестрами.
— Кто вы такие? — Требовательно спросила она. — И кто такая Грейс? — Она повернулась к Мэтту: — Кто они такие?
— Я не знаю, — сказал Мэтт, пожимая плечами. — Наверное, они из нью-йоркской больницы, где я лежал.
— Ой, да это же фанатки! Они выследили тебя! — И, тыча пальцем в Черри и Джоанну, Таня заорала в сторону съемочной группы: — Помогите! Тут фанатки!
С этого момента дело приняло угрожающий оборот. Здоровенные мужики в шортах и наушниках стали приближаться к подругам. Среди них Джоанна заметила человека в сиреневом костюме. Это был не кто иной, как Майкл Лэвендер.
— Давай-ка сматываться! — сказала Джоанна, хватая Черри за руку.
Но Черри еще не закончила.
— Майкл Лэвендер сказал ей, что вы любите другую женщину, — торопливо выпалила она, пока Джоанна не утащила ее прочь. — Поэтому-то она и сбежала от вас из Техаса!
Джоанна тащила Черри сквозь толпу киношников, смыкающихся вокруг кольцом.
— Бежим! — крикнула она и помчалась к выходу в сторону улицы, где была припаркована их машина. Черри последовала за ней, только обернулась на бегу и увидела, что их преследует всего один человек — Майкл Лэвендер. В дурацких шлепающих сандалиях, в дурацком пиджаке и галстуке, он бежал, спотыкаясь и беспомощно хватая ртом воздух.
— Не смейте приближаться к нему! — орал он. — Я вас в тюрьму засажу!
Подстегиваемые адреналином, девушки успели домчаться до машины, завести двигатель и укатить. В зеркальце заднего вида отражался Лэвендер — он лежал распростертый на проезжей части, а в нескольких шагах от него валялась одинокая сандалия.
— Он упал! — сказала Черри, останавливая машину. — А вдруг он поранился?
— Времени у нас на него нет! Давай рули! — сказала Джоанна.
Между тем Лэвендер уже поднялся на ноги и стряхивал с костюма дорожную пыль. Убедившись, что он в порядке, Черри нажала на газ.
— Жаль, что у нас было так мало времени, — сказала Черри, когда они свернули на какую-то другую улицу. — Как ты думаешь, он понял наше послание?
— Думаю, да. Вспомнит ли он о нем — вопрос.
— Предпримет ли он после этого что-то — вот в чем главный вопрос, — заметила Черри.
— Пока у него перед носом маячит эта мисс Барби-Сиськи-Вперед — нет. Ох, веселая ночка ожидается сегодня в городишке Мэттсвиль!
В аэропорт они неслись на всех парусах — уж больно хотелось поспеть домой пораньше (чтобы, так сказать, вкусить плоды своих трудов, если таковые созреют). По дороге Черри принялась рассуждать над возможными последствиями их поступка. А что, если Майкл Лэвендер позвонит Грейс и потребует, чтобы она держалась подальше от Мэтта? Что подумает Грейс? И почему они не подумали об этом раньше?
— Может, сообщить ей о том, что мы сделали? — предложила Черри, когда они ждали посадки на рейс. — Пока она сама об этом не узнала.
— Вот если узнает, тогда мы все объясним, — сказала Джоанна. — А так будем молчать в тряпочку, как и договаривались.
Но Черри легче не стало. Меньше всего ей хотелось, чтобы они своим вмешательством разрушили последние шансы Грейс. Она понимала, что одних только добрых намерений мало и весь план может пойти наперекосяк.
На Черепаший остров они вернулись поздно вечером и вошли в дом с таким видом, словно целый день пахали на работе. Грейс, по своему обыкновению, ставшему в последнее время привычкой, сидела на веранде, закутавшись в плед, и смотрела на темную воду. Далеко-далеко отсюда расплывающаяся желто-оранжевым светящимся пятном верхушка Эмпайр-Стейт-билдинг казалась солнцем, сияющим в ночи.
Черри почти ждала, что Грейс сейчас войдет в комнату и начнет обвинять их в том, что они вмешиваются в ее личную жизнь, скажет, например, так: «У меня сегодня был очень неприятный разговор с Майклом Лэвендером». Но Грейс просто обернулась и помахала им рукой через стекло. У Черри сразу от сердца отлегло, когда она поняла, что Грейс ничего не знает, зато Джоанна заметно расстроилась из-за того, что их усилия не принесли незамедлительных результатов.
