Страйдера шокировали слова его рыцаря, и он осмотрительно перешел на нормандский французский, с тем чтобы Фатима и Александр ничего не поняли.
– У Саймона уже и так полон дом детей. Мальчишка уверен, что я его отец, Суон. Его мать умерла, и я не собираюсь отказываться от ребенка.
Страйдер встретился взглядом с Ровеной, и она вдруг поняла, почему он это делает. Она вспомнила, с каким выражением лица он рассказывал ей о том, как его отец отказался от него. Даже по прошествии стольких лет он не мог скрыть горечи разочарования.
Он никогда не причинит ребенку подобную боль и не поступит так, как обошелся с ним его отец.
– Отлично, - поднял руки Суон. - Но ты хоть подумал, что мы будем делать с мальчишкой в наших странствиях? Как мы сможем выследить Скорпиона, если мальчишка будет постоянно висеть у нас на шее, пускать пузыри и все такое? А как насчет тех, кто вознамерился убить тебя? Теперь у них появится еще одна мишень.
Кровь отлила от лица Страйдера. Он положил руку на плечо Александра, внезапно осознав всю тяжесть свалившейся на него ответственности.
Никто из них не удосужился подумать об этом.
– Я могу взять его с собой в Суссекс, - предложила Ровена. - Я в долгу перед Элизабет.
– А если ты выйдешь замуж? - спросил ее Страйдер. - Что скажет твой муж?
– Я не выйду замуж, - фыркнула она. - Сколько раз можно повторять одно и то же?
– А если Генрих решит иначе?
Ровена открыла было рот, но Суон опередил ее:
– Даже не мечтайте о том, чтобы пожениться. Подумай своей головой, Страйдер. Еще раз тебе повторяю: если ты оставишь в Англии жену и сына, а сам поедешь за границу, они превратятся в идеальных заложников. Любому, кто захочет одержать над тобой верх, останется только взять их в плен.
– У меня есть охрана, - напомнила Ровена. Суон смерил ее презрительным взглядом.
– И у Генриха была, и все же Син Макаллистер умудрился незаметно пробраться в его палатку и приставить нож к горлу короля. Син тогда еще был совсем мальчишкой. А наши враги, между прочим, не какие-то там желторотые юнцы, они прекрасно знают свое дело, и, когда ты их увидишь, будет слишком поздно.
– Что-то не так, отец? - спросил мальчишка, который все это время переводил тревожный взгляд со Страйдера на Суона.
– Нет, малыш. - Страйдер уперся взглядом в Суона. - Возьми мальчишку и его няню. Пусть их накормят, а я тем временем подумаю, как быть.
– Ладно, Страйдер. Советую подумать хорошенько. Сколько раз ты предупреждал нас, что мы не вправе заводить себе семью, слишком тяжелое бремя взвалили мы на свои плечи?
Суон посмотрел на мальчика и постарался смягчить выражение лица.
– Александр? - позвал он по-арабски. Мальчишка подозрительно взглянул на него. Суон протянул ему руку:
– Я один из людей лорда Страйдера, можешь называть меня Суоном. Пойдем, я позабочусь о том, чтобы вас с няней накормили.
Паренек снова засиял от радости, схватил Суона за руку и пошел вместе с ним из палатки. Фатима отправилась следом.
Как только они ушли, Страйдер беспокойно провел рукой по волосам и устало улыбнулся Ровене:
– Доброе утро, миледи. Мне так и не представилось случая сказать тебе это.
Она шагнула навстречу его объятиям и нежно поцеловала в щеку:
– Доброе утро.
Страйдер прижал Ровену к себе и на минутку погрузился в сладостное безвременье, прежде чем по-настоящему задуматься над тем, что же ему теперь делать.
– Ну почему жизнь так трудна? - вздохнул он. - Вот смотрю я на других людей, таких, как твой дядюшка, например, - живут себе тихо-мирно, и нет у них никаких особых проблем.
Все не так, как кажется на первый взгляд, Страйдер. Ты не можешь заглянуть в сердце моего дяди и понять, что жизнь его не слишком легка. В отличие от тебя он был младшим сыном в семье моей матери. Вот почему его назначили моим опекуном. У него никогда не будет собственных владений, мою землю он тоже не унаследует, хоть он прекрасный господин для моих людей и преданный вассал Генриха. Вот почему он не может жениться. Вместо того чтобы повести любимую к алтарю, ему пришлось стоять в сторонке и смотреть, как она выходит замуж за другого, ведь у того были земли, а он ничего не мог ей предложить. Думаю, временами дядя злится на меня за то, что я родилась наследницей, но он никогда не показывает мне этого.
– Как кто-то может злиться на тебя?
Она еще плотнее прижалась к нему, благодаря за этот сердечный вопрос.
Он вздохнул и отпустил ее.
– Что мне делать, Ровена?
Она удивилась, услышав, что он интересуется ее мнением. От других мужчин ничего подобного не дождешься, им все равно, что думает женщина. За это она его и любила.
«Женись на мне», - нашептывал ее голос.
Но она не могла произнести эти слова вслух, особенно если учесть, что она сама отвергла его предложение.
– То мне неведомо, Страйдер. Но я уверена, что ты поступишь правильно в отношении всех заинтересованных сторон.
– В твоих словах больше уверенности, чем в моем сердце. Я так часто ошибался…
– Но еще чаще оказывался прав. Он покачал головой:
– Как бы мне хотелось разделить с тобой веру в себя. Она поцеловала его в ладонь.
– Не надо бояться, Страйдер. Все будет так, как задумал Господь.
Ровена отпустила его и отступила назад:
– Я оставлю тебя, тебе надо подумать. Если понадоблюсь - я в кухне, пойду прослежу за тем, чтобы Суон накормил Александра. Именно накормил, а не скормил дикому борову.
Страйдер невесело рассмеялся над ее шуткой. Да, со Суоном надо держать ухо востро, никогда не знаешь, что он может выкинуть.
Он смотрел вслед Ровене, сердце его было не на месте.
«Что же мне делать?» - думал он.,,
* * *
Поиски ответа привели Страйдера к покоям Демьена. Он решительно направился к двери.
– Стой! - преградил ему путь один из стражников. Страйдер проигнорировал его окрик.
Тогда стражники кинулись на него, но тут же очутились на полу - он попросту смел их со своего пути и рывком распахнул дверь.
Демьен вздрогнул и ошеломленно посмотрел на незваного гостя.
Однако неизвестно, кто был больше шокирован - гость или хозяин. Страйдер застал Демьена без маски и плаща. Его старинный друг восседал в мягком кресле, по обе стороны от него - два арабских знахаря, один как раз забирал из рук Демьена чашку.
Белокурые волосы Демьена до сих пор не утратили своего золотистого блеска, только в детстве они были коротко пострижены, а сейчас он отпустил их и собирал сзади в косичку. В карих с желто-зелеными отблесками глазах сверкала неприкрытая ярость.
