— Это была не ты, — фыркнула она. — Это произошло не в Суримто. Но ты права: это ничего не меняет. — Она оттолкнула свой стул назад, бросила взгляд на дедушку. — Извини меня, — сказала она. — Дела ждут. — Дедушка кивнула в знак разрешения уйти, и она вышла. Когда она проходила в дверь кухни, вошел кто-то еще. Ей было за двадцать, одна из тех людей, кого я видела под деревом в день, когда мы прибыли. Черты лица предполагали, что она в генетическом родстве с дедушкой, хотя ее кожа смуглее, а глаза и очень курчавые волосы, которые она перевязала ярко-зеленым шарфом, светлее. Судя по тому, как эта особа держала плечи, и по внезапно воцарившейся ледяной тишине, ее-то я и пришла повидать.
Я поднялась.
— Мисс Кветер, — сказала я и поклонилась. Она ничего не сказала и не двигалась. — Я хочу поблагодарить вас за то, что решили не убивать меня. — Тишина, по-прежнему молчали и дедушка, и остальные за столом. Интересно, в коридорах полно подслушивающих или все остальные разбежались и попрятались в безопасных местах, пока я не уйду? — Присядете? — Она не ответила.
— Сядь, Кветер, — сказала дедушка.
— Нет, — заявила Кветер, сложила руки на груди и уставилась на меня. — Я могла бы убить тебя, радчааи. Вероятно, ты это заслужила, но Раугхд заслуживала это в большей степени.
Кивнув в знак согласия, я снова села.
— Она угрожала твоей сестре, так я понимаю? — По ее скептическому взгляду я поняла свою ошибку. — Твоему брату. С ним все в порядке?
Она приподняла бровь, склонила набок голову.
— Спасительница беспомощных. — Это прозвучало язвительно.
— Кветер!.. — предостерегла дедушка.
Я подняла руку в перчатке ладонью наружу — этот жест был бы грубым для большинства радчааи, но для вальскаайцев он означал нечто совершенно другое: Воздержись. Сохраняй спокойствие.
— Все в порядке, дедушка. Услышав такое, понимаешь, что значит справедливость. — Одна из сидящих за столом недоверчиво хмыкнула. Все остальные сделали вид, что этого не заметили. — Гражданин Раугхд получала удовольствие, мучая твоего брата. Она довольно проницательна в некоторых вопросах. Она понимала, на что ты готова пойти, чтобы его защитить. Она также знала, что у тебя есть технические способности. Что, если ей удастся стащить взрывчатку со стройплощадки и снабдить тебя инструкциями по ее применению, ты сможешь ими воспользоваться. Она не осознавала, я подозреваю, что ты можешь даже усовершенствовать эту штуку. Обрезки металла — твоя идея, не так ли? — Доказательств этому у меня не было, не считая неоднократных подтверждений того, что Раугхд редко продумывала все до конца. Выражение лица Кветер не изменилось. — И она не осознавала, что ты можешь решить использовать это против нее вместо меня.
Не меняя ни наклона головы, ни сардонического выражения лица, она сказала:
— Не хочешь ли узнать, как я это сделала?
Я улыбнулась.
— Уважаемая Кветер. Почти всю свою жизнь я находилась среди людей, которые были твердо убеждены в том, что вселенная станет лучше в мое отсутствие. Я сильно сомневаюсь, что у тебя есть для меня какие-нибудь сюрпризы. Тем не менее это было хорошо сделано, и, если бы ты рассчитала время чуть-чуть точнее, ты бы преуспела. Твои таланты здесь растрачиваются понапрасну.
— О, разумеется. — Ее тон сделался еще более издевательским, чем прежде. — Да ведь здесь одни лишь суеверные дикари. — Последние слова на радчааи.
— Информации, необходимой для того, чтобы сделать нечто подобное, нет в свободном доступе, — произнесла я. — Если бы ты стала ее искать, тебе отказали бы в доступе и, возможно, планетарная служба безопасности начала бы за тобой приглядывать. Если бы ты посещала здесь школу, то научилась бы пересказывать фрагменты из священных книг, узнала бы немного подретушированной истории и мало что еще. Раугхд сама, вероятно, знала не больше, чем то, что взрывчатка может убить людей. Ты выяснила все детали сама. — Вероятно, размышляла над этим задолго до того, как Раугхд сделала свой ход. — Сортировка чайных листьев и наладка машин на производстве! Ты, должно быть, невероятно скучала. Если бы ты прошла испытания на способности, тебя наверняка направили бы туда, где твои таланты применялись гораздо лучше, и у тебя не было бы ни времени, ни возможности придумывать неприятности. — Губы Кветер напряглись, и она сделала вдох, словно собираясь ответить. — И, — опередила я ее, — тебя не было бы здесь, чтобы защищать твоего брата. — Я развела руки, подтверждая иронию такого положения.
— Ты здесь, чтобы арестовать меня? — спросила Кветер, не двигаясь, ее лицо не выдавало того напряжения, которое заставило ее задать этот вопрос. Оно лишь чуть-чуть проявилось в голосе. Дедушка и остальные за столом сидели недвижно, словно окаменели, едва осмеливаясь дышать.
— Да, — ответила я.
Кветер разняла руки. Стиснула кулаки.
— Ты так цивилизованна! Так вежлива! Так смела: прийти сюда одной, зная, что здесь никто не посмеет даже прикоснуться к тебе! Все это так легко, когда вся сила на твоей стороне!
— Ты права, — согласилась я.
— Тогда пойдем. — Кветер опять скрестила руки со сжатыми по-прежнему кулаками.
— Ну, что до этого, — ответила я спокойно, — то я пришла сюда пешком и думаю, что сейчас идет дождь. Или я потеряла счет дням? — Никакого ответа, лишь напряженное молчание людей за столом да взгляд Кветер, полный решимости. — И я хотела спросить тебя, что случилось, чтобы быть уверенной в тяжести этого поступка.
— О! — воскликнула Кветер, чье терпение дошло наконец до предела. — Ты — справедливая, ты — добрая, так, что ли? Но ты ничем не отличаешься от дочери семейства. — Здесь она переключилась на радчааи. — Все вы! Вы берете все, что хотите, держа нас под прицелом винтовки; вы убиваете, и насилуете, и крадете; и вы называете это нести цивилизацию? А что такое цивилизация для тебя, как не наша надлежащая благодарность за то, что нас убивают, насилуют и грабят? Ты сказала, что узнаёшь справедливость, когда ее слышишь. Что же означает твоя справедливость, как не позволение обращаться с нами так, как тебе нравится, и осуждение нас даже за попытку защитить себя?
— Не стану спорить, — сказала я. — Ты говоришь правду.
Кветер моргнула, заколебалась, удивленная, что слышит от меня такое.
— Но ты одаришь нас справедливостью с высот своей власти, так? Ты принесешь спасение? Ты здесь для того, чтобы мы пали ниц к твоим ногам и воздали тебе хвалу? Но мы знаем, что есть твоя справедливость, мы знаем, что есть твое спасение, как бы ты это ни подавала.
— Я не могу принести тебе справедливость, Кветер. Однако я в состоянии привести тебя лично к районному магистрату, чтобы ты смогла объяснить ей, почему сделала то, что сделала. Это не изменит ситуации для тебя. Но ты знала с той минуты, когда Раугхд Денчи сказала тебе, чего она хочет, что другого конца у этой истории не будет, по крайней мере для тебя. Дочь семейства была слишком убеждена в своей ловкости, чтобы осознать, к чему это приведет.
