Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
Тогда-то я поняла, что имела в виду Роуса, когда назвала нас его шлюхами. Я закаменела, всеми силами стараясь не крикнуть, не выдать себя, когда услыхала шепот Натана и ответное сонное бормотание Сигги. Я впилась зубами в мякоть ладони, борясь с подкатившей к горлу дурнотой. Сердце мое перестало биться, точно обратилось в камень, и я задыхалась от тяжести этого камня.
Я слышала, как Натан глухо постанывает, двигаясь в ней. Я закрыла глаза и задержала дыхание, зная, что, если позволю себе выдохнуть, из груди неизбежно вырвется дикий вопль; я терзала ногтями свое плечо, пока не ощутила под пальцами липкую влагу и не поняла, что это кровь.
Я дождалась, пока Натан не выберется из постели Сигги и не уйдет в свою собственную. Я дождалась, пока дыхание Сигги не станет ровным и сонным, а Натан не начнет похрапывать. Только убедившись, что оба они крепко спят, я села на кровати и бездумно уставилась на свое одеяло. Горло мое стискивала боль, но не только – было и нечто другое, обжигающе твердое, черное, как смола. Я не позволяла себе плакать. Гнев захлестывал меня, растекаясь по всему телу, пока не пропитал всю до кончиков ногтей. Я могла бы втихомолку собрать свои пожитки и уйти до света – но куда бы я пошла? Я знала только долину Ватнсдалюр, ее каменистые осыпи, снежные главы гор, белое от лебедей озеро и морщинистый дерн по берегам реки. И воронов, безостановочно кружащих в небе воронов. Идлугастадир совсем иной. Здесь у меня не было друзей, и я не понимала этой местности. Кроме торчащих скальных клыков, что вонзались в безупречную линию слияния моря и неба, здесь не было ничего и никого. И некуда идти.
Глава 11
Апреля 19-го числа перед судом вновь предстал Бьярни Сигюрдссон, брат Фридрика из Катадалюра, десятилетний мальчик, с виду смышленый и развитой. Долгими расспросами от него не удалось добиться никаких сведений, однако в конце концов он сообщил, что Фридрик прошлой осенью, когда его отец отсутствовал дома, перерезал горло двум молочным овцам и одному ягненку. Бьярни Сигюрдссон припомнил, что овцы эти принадлежали Натану. Мать, прибавил он, в свое время велела ему говорить, будто он ничего не знает об этом случае, а также запретила ему упоминать его, буде дело дойдет до суда. Как мы затем ни пытались, и строгостью, и лаской, добиться от него иных сведений, мы в этом не преуспели.
Неизвестный писарь,
1828 год
МАРГРЬЕТ РАЗБУДИЛО ВСХЛИПЫВАНЬЕ. Она вгляделась в темноту, туда, где стояли кровати дочерей. Девочки спали.
Агнес.
Маргрьет опустила голову на подушку, рядом с головой спящего мужа, и прислушалась. Да, это плакала убийца, верней – тоненько, сдавленно хныкала, и от этого звука у Маргрьет перехватило горло. Может, подойти к ней? А если это коварная уловка? Маргрьет пожалела, что в темноте ничего не разглядеть. Хныканье стихло, затем возобновилось. Как будто плакал ребенок.
Маргрьет осторожно выбралась из постели, ощупью добрела до дверного проема и двинулась по коридору на отсвет тлеющих в кухонном очаге углей. Взяв из подсвечника свечу, она раздула угли и зажгла от пламени фитиль. Прежде чем покинуть теплую кухню, Маргрьет помедлила. Жалобный плач был слышен все так же отчетливо. Маргрьет вдруг осознала, что ей страшно, но почему, отчего – не понять.
Отблески пламени плясали на стенах и потолочных балках бадстовы. Все спали, с головой закутавшись в одеяла, чтобы уберечься от декабрьского холода, который разукрасил стены инистыми узорами. Маргрьет ладонью прикрыла огонек свечи от сквозняка и медленно направилась к Агнес. Та спала, но глаза ее метались под веками, а одеяла оказались сбиты до самого изножья. Она дрожала всем телом, прижав локти к бокам, стиснув кулаки, точно собиралась с кем-то драться.
– Агнес!
Женщина застонала. Маргрьет свободной рукой взялась за одеяла, принялась укрывать ими спящую, но, когда натянула одеяла до груди, Агнес вдруг стиснула ее запястье.
Маргрьет хотела вскрикнуть, но не сумела. И окаменела, потрясенная тем, с какой неожиданной силой сжимали ее руку ледяные пальцы Агнес.
– Что тебе нужно? – В ее голосе сквозила та же враждебность, что и в цепкой хватке пальцев.
– Ничего. Ты дрожала от холода.
– Ты следила за мной.
Маргрьет закашлялась и ощутила во рту вкус крови. Она проглотила кровяной сгусток, не желая отставлять свечу.
– Я за тобой не следила. Ты разбудила меня. Ты плакала.
Мгновение Агнес пристально вглядывалась в Маргрьет, затем уронила руку. Провела ладонью по лицу и придирчиво осмотрела влажные от слез пальцы.
– Я правда плакала?
– Да, – кивнула Маргрьет, – и разбудила меня.
– Это во сне. – Агнес вперила отрешенный взгляд в потолочные балки.
Маргрьет опять закашлялась, но на сей раз не успела прикрыть ладонью рот. Обе женщины разом глянули на одеяла и увидели крохотное пятнышко крови. Агнес перевела взгляд на Маргрьет.
– Хочешь присесть? – Она подтянула ноги, и Маргрьет опустилась на краешек кровати.
– Две обреченные, – пробормотала Агнес.
В иное время Маргрьет почувствовала бы себя оскорбленной, но сейчас, сидя напротив Агнес, она понимала, что это правда.
– Йоун тревожится за меня, – призналась Маргрьет. – Он ничего не говорит, но, когда столько лет живешь бок о бок, и говорить-то не обязательно.
– Ты говорила ему про студень из исландского мха?
– Он знает, что ты разбираешься в травах. Он слышал о родах Роуслин.
Агнес задумалась.
– Так он не против?
Маргрьет покачала головой.
– Ты не думай, что он плохой человек, мой Йоун. – Она опустила глаза, разглядывая половицы. – Он изо всех сил старается жить мирно, по-христиански… как и все мы. Никогда в жизни он бы никому не пожелал зла, но только с тех пор, как ты появилась здесь… – Маргрьет открыла рот, собираясь что-то добавить, но удержалась. – Он думает прежде всего о долге, вот и все. Однако мы постараемся продержаться подольше… насколько сумеем.
– Но он знает, что твое состояние ухудшается?
Маргрьет ощутила тяжесть в легких и пожала плечами.
– Что тебе снилось? – спросила она после минутного молчания.
Агнес натянула одеяло до подбородка:
– Катадалюр.
– Хутор Фридрика?
Агнес кивнула.
– Это был кошмар?
Взгляд женщины скользнул к пятнышку крови на одеяле. Казалось, Агнес внимательно изучает его.
– Я жила там в дни перед смертью Натана.
– Разве ты жила не в Идлугастадире? – Маргрьет поежилась, и Агнес, сдернув с изголовья кровати свой платок, подала его собеседнице.
– В Идлугастадире я жила, пока Натан не выставил меня за дверь. Мне больше некуда было податься, и я попросила приюта у родителей Фридрика, хозяев Катадалюра.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
