Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
Теперь эликсир бодрости: он придаст сил, чтобы уйти отсюда. Непонимающая женщина еще пыталась что-то сказать, а Танаша уже все сделала. Окинув взглядом бедную одежду спасенных, она, еще раз вздохнув, не глядя сунула руку в мешок, вытащила оттуда горсть драгоценностей и затолкала их в карман несчастной женщины.
— А теперь бегите отсюда, пока я добрая.
Заниматься дальнейшими грабежами расхотелось: пропало настроение. Да и зачем? Собранного за века службы у нага хватит на десять жизней и ей и Саюри в любом из сотен миров, куда бы их ни отправил Шепчущий. Свобода — почти забытая мечта среди слуг, а ведь она когда-то ею обладала. В стране Небесных драконов, в жемчужном дворце, воины ее клана охраняли богоподобного императора. Ее с детства учили повиновению и преклонению. Тяжелейшие тренировки, безжалостные учителя, эликсиры алхимиков и заклятия магов. Она и подобные ей были послушными куклами, живыми марионетками, не имеющими ни сомнений, ни страхов. Воля императора была для них законом, а они — его гневом, его карающей дланью и несли смерть тем, кто противился его воле. Безжалостные убийцы и верные телохранители, личная гвардия императора и опора трона.
Но, несмотря на безжалостные тренировки и заклятия магов, Танаша так и не стала безвольной куклой. Ее душа смогла сохраниться где-то в глубине естества, ее бунтарство так и не смогли вытравить учителя, годы служения, тяжелые задания и новые тренировки. Ее учили многому; подобно тому как кузнец удар за ударом выковывает идеальный меч, из нее создавали оружие, способное справиться с любым противником. Если надо, она могла достойно вести себя на большом императорском балу, поддерживать светскую беседу и правильно пользоваться любым из столовых приборов. Она могла быть актрисой и танцовщицей, притвориться потомственной аристократкой или шлюхой из портовых кварталов, менять облики и имена, чтобы в нужное время нанести удар и оборвать жизнь неугодных имперской власти. Эликсиры изменили ее тело так, что внешне хрупкая девушка не уступала в силе пещерному медведю; ее глаза видели в темноте и гораздо дальше обычных человеческих глаз; ее легкие набирали достаточно воздуха, чтобы проплыть не меньше сотни шагов под водой, ни разу не вынырнув на поверхность, а ее ногти были так же остры, как когти хищника, и прочностью не уступали стальным клинкам, позволяя ей, если надо, лазать по отвесным скалам или стенам домов. Ее глаза и волосы меняли цвет, на коже мог появляться и исчезать загар. Из ее тела сделали совершенное и изощренное оружие против врагов империи и императора. И вся ее жизнь состояла из служения, тренировок, заданий и готовности к смерти.
Она до сих пор помнила то утро, когда боль в животе скрутила ее, придя так неожиданно. Она как раз недавно вернулась с задания, которое успешно выполнила: нужно было втереться в доверие к главарю пиратов и контрабандистов, стать его близкой подругой и почти два года ждать момента, чтобы нанести удар, устранить цель и украсть списки. В них были имена тех, кто продавал оружие пиратам и передавал сведения о маршрутах торговых судов, тех, кто покупал и продавал «розовую пыль» — наркотик, наводнивший империю.
Она как всегда безупречно выполнила работу: умелая обольстительница, утомив ласками и постельными утехами главаря пиратов, подарила ему смерть. Маленький укол заколкой для волос — и могучий двухметровый здоровяк, неудержимый на поле боя, заснул навеки, а она незаметно пробралась в тайник и выкрала записи. Потом была погоня, поиски, но это уже стало рутиной, к которой она давно привыкла…
А теперь — внезапная боль в животе. Что это? На подгибающихся ногах она потащилась к врачу, держась за стены, и почти потеряла сознание в лазарете. Там ее осмотрели, обследовали, сделали анализы и сообщили: она беременна. Пожалуй, если бы сказали, что ее назначили императрицей или ей предстоит убить бога-дракона, Танаша удивилась бы меньше. Еще в Школе убийц, после ежедневных приемов всех этих эликсиров, изменявших тело, ей сказали, что у нее никогда не будет детей, и она с этим смирилась, свыклась с этой мыслью, лишь иногда украдкой бросая взгляды на детвору да изредка по ночам плача в подушку. А тут ей сообщают, что у нее будет дитя, что ее тело, способное лишь отнимать жизнь, смогло создать новую… Старенький седой лекарь сказал, что нужно прервать этот процесс. Так и сказал: «процесс», как будто его родила не мать, а перегонная установка или алхимическая сфера, и тут же отправил ее в операционную.
Она так и не дошла туда, сбежав по дороге. Наконец в ее жизни появился хоть какой-то смысл, и она не могла позволить его отобрать никому: ни своим братьям и сестрам по оружию, ни императору. Ее искали лучшие сыщики империи, а она скрывалась, используя всю свою хитрость и полученные за годы службы умения. Ребенок ей совсем не мешал: животик был небольшим, почти не видимым под одеждой, и ей иногда казалось, что там никого нет и это все обман. Но она прислушивалась к себе и слышала: «тук-тук-тук»… И эти слабые звуки маленького сердца, стучавшего под ее собственным, придавали ей сил и дарили надежду.
Ребенок родился раньше срока, словно торопился поскорее увидеть свет, которого его так хотели лишить злые люди. В маленькой захолустной деревушке старуха подала ей в руки крошечное дитя со сморщенной мордашкой, все еще помнившее тепло ее тела. Саюри. На языке ее народа это означало Серебристый Снег, в память о деревушке, где родилась дочка, и о снеге, что падал в ночь ее рождения.
Дальше они странствовали вдвоем. Поиски продолжались: империя хотела вернуть либо уничтожить обретший свою волю клинок, нарушивший приказы. А Танаше пришлось заняться новым ремеслом: Саюри была больна. Эликсиры, искалечившие тело ее матери, не дали ей развиться как следует. Малышка часто болела, а на врачей были нужны деньги. Большие деньги. Сбережений уже не осталось, и Танаша использовала старые навыки, отточенные за годы службы империи; но только забирать жизни она больше не хотела, поэтому стала отнимать кошельки. Горсть драгоценностей для богача — это капля в море, а десяток золотых или нитка жемчуга могли позволить им с Саюри прожить, не зная нужды, целый месяц.
И она воровала в домах богачей. Опыт и знания позволяли ей проникать в особняки, дворцы и дома знати. Но ее малышка все чаще болела, все реже у нее были силы просто даже встать или погулять с мамой по улицам города. Ее уже не радовали ни куклы, ни платья, улыбка почти не появлялась на бледных губах. Ей нравилось лишь перебирать опухшими пальчиками драгоценности, которые приносила мама с ночных прогулок: яркие блестящие камни, золото и украшения. Она любила смотреть, как мама примеряет при ней эти красивые вещи и сменяет наряды. И Танаша воровала, теперь только лишь для того, чтобы хоть на миг увидеть улыбку на губах дочери. А Саюри умирала. Не помогали ни врачи, ни маги, ни самые дорогие эликсиры, стоившие безумных денег. Все, кому она показывала дочь с просьбой о помощи, лишь качали головами и удивлялись тому, как это дитя до сих пор живо. Теперь Саюри уже даже не могла говорить, а лишь часами смотрела на мать, белая как снег, в честь которого ее назвали.
И тогда Танашу нашел Шепчущий. Она так до сих пор и не узнала, как он ее отыскал и узнал о ее беде. Просто однажды возник на пороге ее дома и постучал в дверь. Тогда он был в другом облике, в виде обычного человека. И предложил ей сделку: жизнь ее дочери в обмен на вечное служение ему; а потом оставил небольшой пузырек на столике возле кровати Саюри, сказав, что это лекарство, которого хватит на три дня; потом он придет, чтобы узнать ответ.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
