Сестра Флетчер задумчиво постучала ручкой по мочеприемнику.
— Ну ладно, берите, — наконец разрешила она. — Но если возникнут сложности, позовите медсестру. Нам неприятности не нужны.
Я поспешно, пока она не передумала, взял кресло и покатил его в палату.
— Простите, — сказал я. — Думал, будет быстрее.
Кто дежурит? — спросил мистер Питерсон.
— Сестра Флетчер.
Вредная, зараза. Поменьше с ней разговаривай.
— Ладно, — кивнул я. — Таблетки приносили?
Мистер Питерсон отрицательно покачал головой. Он уже приподнял верхнюю часть кровати и теперь нетерпеливо показывал в сторону кресла. Сестра Флетчер преувеличила сложности: помочь ему перебраться в кресло оказалось довольно просто. Одной рукой он оперся о тумбочку, а другой взялся за мое плечо и встал на ноги, сделал пару шагов, чуть развернулся и сел в кресло. Через несколько минут дверь в палату открылась. Медсестра с порога потребовала объяснить, почему мистер Питерсон не в постели. Она обращалась ко мне, но мы заставили ее ждать, пока мистер Питерсон не напишет ответ в блокноте. Мы заранее сговорились задержать сестру, чтобы ее коллега успела дать лекарство двум другим пациентам и предложила нашей идти в следующую палату. Кроме того, мы рассчитали, что человек, выведенный из терпения, теряет интерес к источнику раздражения.
— Сестра Флетчер разрешила? — удивилась она, прочитав многословную записку.
Да, она позволила, чтобы Алекс мне помог. Ему не впервой. Сейчас приму кодеин, и мы с ним тронемся. Вы мне его принесли?
Сестра молча протянула ему пластиковый лоточек с таблетками.
Благодарю, — написал мистер Питерсон.
Сестра повернулась ко мне.
— Через пятнадцать минут заканчиваются часы посещения. Надеюсь, вы успеете покинуть больницу.
Не дожидаясь ответа, она взяла свою тележку, и они с коллегой вышли из палаты.
Поехали. Мимо поста иди спокойно, не торопись. Если Флетчер будет о чем-нибудь спрашивать, стой на своем.
— Понял.
Мы без приключений выкатились из палаты. Я старался не горбиться. Чуть приподняв голову, я смотрел на двойные двери, обозначавшие выход из отделения. На сестру Флетчер я не оборачивался, но краем глаза заметил, что она по-прежнему сидит, склонившись над бумагами. Я не понял, обратила она на нас внимание или нет. Но ничего, это выяснится в ближайшие пять секунд. Я задержал дыхание и продолжил толкать вперед кресло, вцепившись в его ручки так, что у меня побелели костяшки пальцев. Шаг, два, три. Ноги были как ватные. До дверей оставалось всего десять метров. Мы миновали пост. В тишине раздавался только звук моих шагов. Еще дюжина — и мы на свободе.
— Вудс, вы куда? — окликнула меня сестра Флетчер.
Я остановился и повернулся к ней. Она кивнула в противоположную сторону:
— Туалет там.
— Он занят, — охотно объяснил я. — Мы едем в отделение 6А.
Сестра Флетчер нервно постучала ручкой по столу.
— Туалет в отделении 6А — для больных отделения 6А! Мистер Питерсон вполне способен потерпеть пять минут.
Я бросил на мистера Питерсона вопросительный взгляд. Он успел что-то написал в блокноте, вырвал страничку, передал мне, а я, в свою очередь, вручил ее сестре Флетчер.
Не дотерплю.
— Вот видите, — я развел руками. — Дело срочное.
Сестра Флетчер поднялась с места.
— Нет, об этом не может быть речи, — сказала она. — Он вообще не должен был вставать с постели без помощи персонала. Я не допущу, чтобы вы бродили по всей больнице в поисках свободного туалета, когда у нас в отделении имеется свой. Я уверена, он уже освободился.
Что за глупости? Мне надо в туалет. И не смейте обращаться со мной как с ребенком или инвалидом.
Я передал записку сестре Флетчер. Она внимательно прочитала ее и тут же поднялась из-за стола. Быстро подошла и встала, преградив собой путь к выходу. Выражение ее лица не оставляло сомнений: если понадобится, она самолично отвезет мистера Питерсона назад в палату и собственноручно уложит обратно в постель.
Я застыл как истукан. План рушился на глазах.
Сестра Флетчер скрестила руки на груди.
— Мистер Питерсон, — сказала она, — я понимаю, что вы расстроены, но спорить бесполезно. У меня распоряжение вашего лечащего врача. Вам запрещено покидать это отделение. Обращаю ваше внимание на то, что это распоряжение сделано исключительно в интересах вашего здоровья.
Алекс, говори от моего имени. У нас больше нем времени. Скажи ей, что мы уходим. Прямо сейчас!
Я передал записку сестре. Едва глянув на нее, она недоуменно подняла брови:
— Я не могу разобрать, что здесь написано.
— Тут сказано, что я могу говорить с вами от имени мистера Питерсона, который устал что-либо доказывать человеку, который обращается с ним как с умственно отсталым.
Сестра Флетчер еще выше подняла брови, отчего они слились у нее в одну прямую линию.
— Мы покидаем больницу, — нахально заявил я. — Мистер Питерсон не желает больше здесь находиться. Мы выписываемся.
— Нет, — холодно отрезала сестра Флетчер. — Он не в том состоянии, чтобы выписываться.
— Это не вам решать, — возразил я. — Это решает только мистер Питерсон лично. Принесите, пожалуйста, его документы.
— Молодой человек! Не знаю, кем вы себя возомнили, но это не шутки. Мистер Питерсон тяжело болен и никуда не поедет. Мы не выписываем пациентов без согласия лечащего врача.
Я мрачно посмотрел на нее. Мистер Питерсон протянул мне еще одну записку:
Пусть вызовет врача.
— Зачем? — не понял я.
Мистер Питерсон строчил в блокноте как одержимый.
Требуй врача! Пусть отойдет к посту. Как только освободит дорогу, удираем.
Я сложил записку и убрал ее в карман.
— Он требует вызвать врача.
— Что?!
— Мистер Питерсон настаивает, чтобы вы вызвали врача. Немедленно.
— Мистер Вудс, с меня довольно этих бессмысленных препирательств. Я не намерена…
— Это ваша обязанность. Вы довели мистера Питерсона до нервного срыва. Вы утверждаете, что он не имеет права покидать больницу без распоряжения врача. Очень хорошо. Мы требуем, чтобы вы вызвали врача.
Сестра Флетчер зажмурилась и раздраженно фыркнула, почти не разжимая губ.
— Если вы будете так любезны, что отвезете мистера Питерсона назад в палату, то, смею вас заверить, доктор навестит его при первой же возможности.
Я секунд пять молча сверлил ее взглядом, после чего отошел на пару шагов, развернул кресло параллельно столу сестринского поста и подчеркнуто громко щелкнул стопором.
