Книга Чревовещатель - Ксавье Монтепен

Простая изгородь из колючего кустарника над рвом небольшой ширины составляла ограду Буджарека, достаточную для защиты от шакалов и гиен, но не преграждавшую путь проворному и решительному человеку. Жорж Прадель перепрыгнул ров, сделал в изгороди узкое отверстие и ловко перебрался на другую сторону. Луна пока еще пряталась за холмами. Ночь была темная. Молодой человек мог дойти до дома, уверенный, что никого не встретит. Он увидел Даниеля Метцера и Ришара Эллио, распивающих шампанское в зале нижнего этажа.

Лейтенант вернулся в Блида лишь после того, как увидел издали, что Ришар Эллио в сопровождении Даниеля Метцера, войдя в свою комнату, упал на кровать и заснул тяжелым сном пьяного человека. Жорж провел все утро в своей комнате, куда ему и подали завтрак. Незадолго до вечера он услышал странное движение в соседней комнате — Ревекка словно готовилась к отъезду.

Лейтенант снова припал глазом к сделанному накануне отверстию, но любопытство его осталось неудовлетворенным: жидовка ни разу не попала в поле его зрения. Через полчаса дверь номер 5 отворилась, и в коридоре раздались быстрые шаги. Жорж поспешно открыл дверь своего номера, выглянул и увидел, как какая-то мавританка — по крайней мере по одежде — дошла до конца коридора и исчезла на лестнице. За ее плечами висел короб вроде тех, в которых разносчики носят свои товары, и восточная гитара.

Жорж приметил, что дверь номера 5 осталась полуотворенной. Он заглянул в комнаты. Там никого не было, но большой чемодан, наполненный разной одеждой, показывал, что жидовка ушла не насовсем. Ведомый инстинктом, Жорж тихо ступил в первую комнату, подошел к двери, которая вела в его номер, и быстро отодвинул задвижку. Оставалось только сделать то же самое и в номере 4, и дверь уже можно было бы открыть. Сделав это, Жорж вернулся к себе и стал ждать возвращения жидовки. Прошло полчаса, час. Ревекка все не возвращалась. Это показалось лейтенанту подозрительным. Он надел широкую соломенную шляпу, сошел вниз и спросил у трактирщика:

– Кажется, у моей соседки сейчас была гостья?

– Гостья? — повторил тот.

– Да, какая-то женщина.

– Вы ошибаетесь, — возразил трактирщик, — никто не приходил.

– Ах, позвольте, — продолжал Жорж, — я видел гостью, выходившую от моей соседки. Это была туземка в мавританском костюме, с коробом и гитарой.

Трактирщик засмеялся:

– Я тоже видел вашу мавританку, только костюм ее был маскарадный, и этой гостьей была сама моя жилица.

– Возможно ли? — вскрикнул офицер в испуге. — Куда могла отправиться эта дама?

– Она спросила у меня дорогу в Буджарек.

В Буджарек! Ревекка, переодевшись, отправилась в Буджарек! Выходит, она была сообщницей миллионера и вместе с ним расставляла сети Леониде. Жорж бросился к выходу.

Ришар Эллио вышел утром к столу в плачевном виде, немного стыдясь своей вчерашней невоздержанности. За завтраком он извинился перед Леонидой, которая с презрением сделала вид, будто не понимает, на что он намекает.

– Вы говорили, — сказал муж Леониды, — об эксперте в металлургии. Вы прибавили, что привезете его и что он поселится в Блида.

– Конечно. Его можно ожидать дня через два. А до тех пор мы употребим наше время с большой пользой. Мы вместе обойдем ваше имение, осмотрим ручеек с золотой рудой. Если будет еще не слишком поздно, мы прогуляемся по окрестностям и вернемся к ужину.

Напившись чудесного кофе, сваренного Долорес, банкир и хозяин закурили сигары и вышли из дома. Леонида осталась одна и, желая воспользоваться своим одиночеством, села на дерновую скамью под старыми деревьями, в тени которых укрывался накануне Жорж Прадель.

Госпожа Метцер сидела тут уже давно, погруженная в мысли. Голова ее склонилась на грудь. Внезапно какой-то шум нарушил ее уединение. Кто-то неподалеку от нее пел арабскую песню, аккомпанируя себе на гитаре. Леонида подняла голову и увидела в нескольких шагах от себя женщину. Она была довольно высокая и очень стройная, облаченная в мавританский костюм. Длинная шелковая вуаль, бледно-голубая с золотыми полосками, окутывала ее с головы до ног. Тонкая ткань совершенно скрывала ее черты, лишь для глаз и рта были сделаны отверстия. Музыкантша перестала петь и поклонилась по мавританскому обычаю в ту минуту, когда госпожа Метцер подняла на нее глаза. Облик этой женщины не вызывал страха, и ее появление объяснялось тем, что калитка сада оставалась не заперта до вечера.

Леонида с детским любопытством смотрела на странный костюм певицы, потом сделала ей знак подойти. Мавританка тотчас приблизилась.

– Вы понимаете по-французски? — спросила госпожа Метцер. — Вы из Блида или окрестностей?

– Понимаю, — ответила музыкантша гортанно. — Я отовсюду. Я странница.

– Вы молоды? Покажите мне ваше лицо.

– Нет. Моя религия запрещает мне это. Вы христианка, а слугам пророка приказано не снимать покрывала перед христианином.

– Чем же вы живете?

– Старуха из моего племени научила меня, когда я была ребенком, науке, которая давала ей средства к жизни. Тем, кто протягивает мне ладонь, я рассказываю прошлое и предсказываю будущее.

Леонида улыбнулась.

– Вы не верите, что судьба начертана на руке? — спросила мавританка.

– Признаюсь, не очень верю.