Эйми внезапно встала, пошла в туалет, села на унитаз и посмотрела на свои трусики. Она посидела там какое-то время, в окружении сияющего фарфора, думая о том, как ей справиться со всем этим в одиночку.
Марго уже начала переживать, что Эйми не возвращается из туалета так долго, когда Эйми вошла и сказала, глядя на подруг:
— У меня только что вышла слизистая пробка.
— О Боже! — воскликнула Марго. — Что это значит?
— Если у нее отойдут воды, мы будем принимать роды прямо здесь, — Лакс встала. — Джонелла практически родила ребенка дома. Пробка вышла, когда мы были на танцах, а мы-то не знали, что это означает. Когда мы добрались домой, воды отошли, и ребенок начал выбираться наружу.
— Мы этого не хотим, — решительно заявила Марго.
— Я так волнуюсь, — голос Эйми был слишком тихим.
— Так что нам делать? — спросила Брук.
— Ладно-ладно, я это продумала. Я, ох, я знаю, ох, — Эйми мямлила и заикалась, не в силах вспомнить, что нужно делать. Потом у нее начался припадок смеха, который, казалось, не прекратится никогда.
Марго взяла все в свои руки.
— Так, — начала она, — мы поедем в больницу. Лакс берет чемодан. Я звоню в службу такси, потом в больницу, а потом маме Эйми. Брук помогает Эйми спуститься вниз.
На мгновение все застыли, удивленные организаторскими способностями Марго. Та, в свою очередь, не понимала, почему они медлят с выполнением ее указаний.
— Давайте сделаем это, девочки! — радостным голосом сказала Марго, пытаясь не запаниковать.
Благодаря тому, что Марго все так великолепно спланировала, такси подъехало к бордюру как раз тогда, когда они с Брук выводили Эйми из вестибюля на улицу. Лакс еще раз пробежалась по квартире, чтобы удостовериться, что закрыла все двери и окна, что ключи от квартир в сумочках, а мобильные телефоны — в карманах. Она догнала подруг на улице.
— Ты в порядке? — спросила Эйми у Марго, когда они сели в такси.
— Нормально, нормально, — ответила та.
— Ты дрожишь, — засмеялась Эйми. — У меня будет ребенок, а дрожишь ты.
— Я возбуждена, — сказала Марго. — И немного нервничаю. О Боже мой! Это наконец-то происходит!
Лакс взяла Марго за руку, пытаясь успокоить ее. Мысль о том, что с Эйми все хорошо, а вот Марго надо успокаивать, вызвала у Лакс смешок. Это оказалось заразно, и уже через мгновение все заднее сиденье такси сотрясалось от возбужденного хохота. Когда машина доехала до больницы, три из четырех женщин вывалились из такси, как пьяные проститутки у входа в ночной клуб. Эйми выползла, как кит, выброшенный на берег Кони-Айленда[47]. Флуоресцентные лампы и тишина больницы быстро отрезвили их. Они взяли себя в руки и помогли Эйми войти в приемный покой.
После быстрого медицинского осмотра Эйми отправили в больницу. Когда лечащий врач сказал, что раскрытие у Эйми три сантиметра и что он везет ее в родильную палату, Марго перестала трястись и начала беспрерывно болтать. Они втроем сидели рядом с Эйми в родильной палате, и Марго вслух описывала подругам все прелести этой комнаты.
— О Боже, ну и ну, смотри, Эйми, это же ванна с джакузи. Прямо как в твоем рассказе. Это же так необходимо, хотя я и не знаю, когда ты найдешь время забраться туда. А обои даже подобраны со вкусом, что очень неожиданно, учитывая, что мы в больнице. Как интересно! Такое ощущение, что мы в симпатичном номере в отеле.
— Здесь есть мини-бар? — спросила Брук. Когда медсестра укладывала Эйми в постель, та почувствовала, как глубоко внутри нее толкается ребенок.
— Ощущения такие же, как перед месячными. Это не так уж плохо, да? — спросила Эйми. — Верно?
Брук с Марго переглянулись, а потом посмотрели на Эйми, прежде чем уверено заявить: «Верно!» Лакс, которая уже однажды пережила подобное с Джонеллой, дала более практичный совет.
— Знаешь, одно дело, когда ты рожаешь дома. Если тебе хочется сказать «дерьмо», или «дрянь», или «твою гребаную мать», или что-то еще, ты можешь кричать это так громко, как тебе захочется. Но как только ты оказываешься в больнице, врачи приходят и ругают тебя за то, что ты беспокоишь других мамаш, если ты кричишь слишком громко или психуешь.
— Рада это слышать, — ответила Эйми. И хотя она не представляла, что ей захочется орать или громко ругаться, она добавила: — Спасибо, Лакс.
А потом началась первая сильная схватка.
— Твою мать! — испугавшись, Эйми закричала во весь голос.
Когда схватка закончилась, в палату заглянула нахмуренная медсестра. Она бросила на Эйми сердитый взгляд и закрыла дверь, чтобы оградить других женщин от ее грязных выражений.
— Вот это я и имела в виду, — сказала Лакс.
— Я, я, я думаю, мне нужен эпидуральный наркоз, — в голосе Эйми послышалась паника. — И как можно быстрее, да-да, было бы очень-очень здорово.
Лакс выбежала в холл, чтобы найти анестезиолога. У Эйми было еще несколько тяжелых схваток, она стонала громче, но ругалась меньше. Она окала руку Брук и пыталась дышать так, как ее учили на курсах для беременных. Дыхательные упражнения не уменьшали боль, но отвлекали ее, особенно когда Марго, дышащая вместе с ней, задышала слишком часто, и ей пришлось присесть, чтобы не упасть. Они все еще смеялись над этим, когда пришел анестезиолог и вколол ей эпидурал.
— О, слава Богу! — воскликнула Эйми, когда ее ноги онемели.
— Что мы теперь будем делать? — спросила Брук.
— Ждать, — ответила Лакс.
Шесть часов Марго, Брук и Лакс сидели рядом с Эйми, наблюдая за графиком ее схваток на мониторе.
— Bay! Эта была чудовищная! — воскликнула Брук, когда на графике линия схватки изогнулась почти до верхнего края экрана.
— Больно? — спросила Лакс.
— Я вообще ничего не почувствовала. Я не чувствую своего тела ниже груди.
— А как мы назовем ребенка? — спросила Брук.
— Мне нравится имя Грейс, — сказала Лакс. — Я всегда выбирала себе это имя, когда притворялась, что я — это не я, а кто-то другой.
— Как насчет того, чтобы назвать ее Вторник? — предложила Брук.
— Нет-нет-нет, — возмутилась Лакс с болью в голосе. — Имя — это не шутка.
— Сначала я хотела назвать ее Лили, — сказала Эйми. — Или, может быть, Георгина.
— Цветочные имена очень милые, — согласилась Марго. — А как насчет Лилии? Есть еще Роза или Петуния. Ой, нет, только не Петуния. Виолетта, Вероника, Анжелика, Айрис, Холл и, Хезер, Гиацинт, Тигровая Лилия, хм, это из Питера Пэна. Есть еще Лаванда, Ферн, Флора, Розмари, Шафран.
— Хватит! — крикнула Эйми. — Я назову малышку Александрой. Я решила прошлой ночью.
