— Вот и прекрасно. Поедем вместе. Вы представите меня нашему… — Ирина сделала ударение на слове «нашему», — …основному поставщику. Кстати, по какой номенклатурной единице этот поставщик?
— Вы издеваетесь? — его лицо вновь обрело свекольный оттенок.
— Отнюдь. Директор предоставил мне неограниченные возможности проникновения во все процессы, все деловые и производственные отношения в нашей компании, так что поедем вместе.
— Хм, — он резанул ее острым взглядом глаз-льдинок, — а я вас поначалу воспринял совсем по-другому.
— И как же?
— Думал, очередная интрижка Меньшикова, новая попытка восстановить мужской статус-кво, — его губы искривились в пренебрежительной ухмылке. — Однако ошибочка вышла. Он нанял агента 007, причем в юбке. Значит, шпионить приставлены, мадам?
— Попрошу обращаться ко мне по имени-отчеству, — сухо сказала Ирина и поднялась. — Поехали, Юрий Филиппович, а то ваши пятнадцать минут скоро истекут.
На склад она все же попала. После разговора с поставщиком, грузным мужчиной средних лет, который рассеянно отвечал на вопросы Чурилина и все время отвлекался на Ирину, скользя бегающими глазками по ее фигуре и ногам, они сели в «Ауди» Чурилина.
— Какого черта вам приспичило ехать со мной? — зло проскрипел Чурилин, заводя двигатель и выруливая со стоянки. — Испортили все дело.
— Я? А в чем, собственно…
— Я бы по-русски объяснил этому козлу, что кончилось время его монополии, что появились конкуренты в провинции и их цены в полтора раза ниже. И даже с транспортными расходами их поставки дадут прибыли больше, чем от этого мудака, извиняюсь.
— Тогда зачем кланяться этому «козлу»?
— Вы что, вчера родились? Чтобы наладить новые каналы, нужно время, а у нас его нет. Поняли наконец? Вам куда? Может, домой подбросить?
— Нет, я с вами, на склад.
— Откуда вы знаете, что мне на склад?
— Но вы же сами только что сказали этому господину, что посмотрите на складе остатки.
— Я думал это сделать завтра, с утра.
— Давайте следовать народной мудрости: не откладывай на завтра то, что можно исправить сегодня.
— Это что-то новенькое. Сами придумали?
— Ага. Только что.
На складе, в огромном ангаре, заставленном металлическими стеллажами по обе стороны дороги, по которой мог проехать большегрузный «КамАЗ», их встретил приземистый лысый мужчина в очках.
— Знакомьтесь, это наш «министр» складского хозяйства, Иван Григорьич Кучков, — представил Чурилин завскладом. — А это Ирина Дмитриевна, зам по развитию. Прошу любить и жаловать.
— Очень приятно, — пропищал фальцетом «свой в доску» Кучков. — Значит, будем развиваться?
— Будем, будем, — ответил за Ирину Чурилин и перешел к делам. — Пойдем, покажешь мне остатки труб от Неустроева.
— Те и другие? — спросил Кучков, но, поймав молниеносный яростный взгляд Чурилина, неловко поправился: — Я имею в виду — обоих диаметров?
— Разумеется, обоих, — с явным облегчением подтвердил Чурилин и повернулся к Ирине: — Вы с нами пойдете или тут подождете? Предупреждаю, идти далеко.
— Нет, я прогуляюсь с вами. Заодно, если нетрудно, проведете для меня небольшую экскурсию.
Они шли между штабелями металлопроката, и Чурилин, специально вдаваясь в ненужные технические подробности, что называется, «запудривал» Ирине мозги. Она чувствовала, что за внешней издевкой — вот, мол, получай, раз сама напросилась — кроется еще один подтекст. Какой именно, она пока не понимала, но то, что от нее хотят скрыть что-то очень важное, интуитивно догадывалась по тому негласному диалогу между мужчинами, который они вели посредством взглядов и жестов. Проходя мимо бокового стеллажа, притулившегося у самой стены, ей показалось, что они уже здесь были. «Что за дежавю, черт возьми? — тряхнула она головой. — Мне это кажется или я уже видела точно такой же прокат, сложенный в той же последовательности и такими же аккуратными штабелями, причем и здесь и там места хоть отбавляй. Можно было складировать все в одном месте». Недодумать ей не дали. Чурилин отвлек ее пояснением технических характеристик различных марок легированных сталей и их преимуществ перед нелегированными.
Окончательно измотав Ирину длительным хождением по несметным складским площадям, Чурилин, похоже, выдохся сам.
— Может, на сегодня хватит? — спросил он, вытирая со лба пот.
— Да, я тоже так думаю, — поморщилась Ирина, осматривая свои опухшие в узких «лодочках» ступни.
— А может, чайку или чего покрепче? — подмигнул Кучков.
— Ты чего, Григорьич, я же за рулем, — осадил его Чурилин.
— А я бы от кофе не отказалась, — взмолилась Ирина, каждым нервом ощущая боль в натруженных ногах.
— Так это мы мигом, — засуетился Кучков, — только прикажите. Пойдемте ко мне, в кабинет. Вот сюда. Прошу.
Деликатно придерживая Ирину за локоть, он повел ее в небольшое помещение, расположенное в торцевой части ангара и обшитое снаружи пластиковой «вагонкой».
— Мне бы руки помыть, — сказала Ирина.
— А-а, это вон туда. Видите синюю дверь?
Ирина пошла в туалет, а мужчины скрылись в кабинете Кучкова.
На полпути Ирина резко остановилась и повернула обратно. «Он назвал меня агентом 007, что ж, не буду его разочаровывать», — подумала она, бесшумно приблизившись к дверям конторки и вслушиваясь в мужской разговор.
— Чтобы через три дня все лежало в общем штабеле, понял?
— Понять-то я понял, Юрий Филиппыч, но за три дня не управиться. А может, не разнюхают? Чего эта баба понимает в складском деле?
— Она не так проста, как тебе показалось. Ладно, сколько отгрузил за сегодня?
— Двадцать тонн уголка.
— Семьдесят пятого?
— Ага. И десять тонн трубы.
— Давай накладные.
Ирина специально постукала о цементный пол каблуками и открыла дверь. Чурилин в этот момент торопливо закрывал черную папку, а Кучков расплылся в улыбке.
— Прошу к столу, Ирина Дмитриевна. Угощайтесь. Вот тут у меня колбаска, конфеты. А может, коньячку для снятия усталости?
— Нет, спасибо, мне только кофе.
И почему она назначила ему в «Зодиаке»? Наверное, есть какая-то магия в этом месте. А ведь еще Шпаликов предупреждал: «Никогда не возвращайся в прежние места». Но тянет сюда, хоть лопни! Здесь комфортно на душе — печали остаются снаружи, и ты паришь, невесомая, над сутолокой дней, пучиной лет, над всем, что еще минуту назад давило пудом забот и переживаний. Как будто мостик перешла, оказавшись в молодости — бесшабашной, легкой, доверчивой.
А вот и Славка! Утомленная ностальгическим сиропом, мешавшим настроиться на серьезный лад, она обрадовалась ему как родному.
