— Они все понимают. И у нас есть по меньшей мере час времени!
Сабрина решительно не хотела ложиться с ним в постель! Ибо надо было совсем потерять голову, чтобы в такую минуту согласиться на подобное предложение, хотя и не высказанное напрямик. Тем более что она дала себе слово сопротивляться новому искушению и никак не реагировать на волнующие прикосновения пальцев Джека или на его попытки прижаться к ней всем телом. Ведь разве не бессердечный человек с черной душой сидел сейчас рядом с ней? Разве не он способен на любое злодейство или мерзость? Что касается ее флирта с ним в Бате, то разве это не было пустым озорством, на которое он клюнул?
Ну а что теперь? Сабрина еще и сама не знала, чем бы больше рисковала, если бы легла с Джеком в постель, — сердцем или… Или самой жизнью?..
Пошел второй час их добровольного затворничества, а Сабрину продолжали одолевать самые противоречивые чувства. Она жалела тех женщин и мужчин, которые никогда не знали страстного восторга, подобного испытанному ею. Не знали безграничной, безумной любви, в которой нет места ни рассудку, ни стыду. Любви, один час которой стоит многих лет прошлого, а подчас и всего будущего.
Сабрина подумала, что должна быть благодарна судьбе. Благодарна за те немногие часы сумасшедшего счастья, которые были ниспосланы ей свыше.
Совсем недавно она полагала, что жертвует только невинностью, отдаваясь Джеку. Но сейчас стало ясно, что она поставила на карту сердце и… проиграла!
Глава 22
— Вы уверены, что наш план сработает? — прошептала Сабрина на ухо Джеку.
Она сидела на деревянной скамье и держалась обеими руками за борт подпрыгивающей на ухабах повозки, запряженной пони.
Джек, сдерживая растущее раздражение, снова и снова повторял то, что уже говорил десятки раз:
— Макдоннелы уехали в Кельсо выступать свидетелями в суде над неким Саббатом. Он обвиняется в колдовстве и связи с дьяволом. Домой они вернутся не раньше вечера.
Сабрина не могла понять, как нормальные и образованные люди могут верить в колдовство. Но хуже всего было то, что она сейчас невольно пользовалась невежеством других в своих интересах!
— А если они взяли с собой Кита?
— Больного мальчика оставили дома под присмотром служанки.
— Откуда вы знаете?
— Мне сказал Эван Лачлэнд. Он собирается в отсутствие Макдоннелов поамурничать с их служанкой, а потому постарался заблаговременно прояснить ситуацию.
— Понятно.
Сабрина подумала, как часто любовь требует изворотливости и хитрости. Вот и служанке Макдоннелов приходится забыть о честности, дабы получить возможность встретиться с возлюбленным. Ведь ей очень не поздоровится, если хозяева узнают о ее прогулках с молодым человекам, в то время как она должна безотлучно находиться дома, рядом с больным ребенком.
— Почему вы дрожите? — спросил Джек и протянул руку, чтобы обнять Сабрину. — Плохо себя чувствуете?
— Просто холодно, — буркнула она в ответ. — Ради Бога, оставьте меня в покое.
Сабрина с неприязнью отбросила его руку.
Поняв, что сейчас лучше ее не трогать, Дарлингтон замолчал и отодвинулся на другой конец скамьи. Конечно, Сабрина думала о чем-то важном, но ведь и у Джека голова забита тревожными мыслями! Начать с того, что предстояло выкрасть ребенка. Затем тайно вывезти его из Шотландии. А дальше? В эти детали своего плана Сабрина его не посвятила, а Джек не стал допытываться. Почему?
Потому что просто не хотел ничего знать!
Джек не укорял себя в трусости, когда размыш — лял о намеРениях Сабрины. Он не слишком в них углублялся, а потому полагал, что они не должны его особенно интересовать.
Но все это было лишь полуправдой. На самом же деле Джек просто не хотел думать ни о чем, имеющем отношение к неминуемому расставанию с Сабриной. Равно как и о том, что она тогда будет делать и как жить. Он никогда не беспокоился ни о себе лично, ни об окружающих. Последние, как правило, и вовсе мало что значили для него. Какие-то добрые чувства Джек питал разве что к Сьюбери, который в настоящий момент должен был уже возвратиться в Лондон. Если, конечно, точно следовал всем указаниям хозяина. Там верному слуге поручалось завершить все дела лорда Лоутона.
Англия для Дарлингтона потеряла всякую привлекательность, которая и раньше была сомнительной. Теперь, когда в Лондоне его ничто не удерживало, он намеревался вернуться в Вест-Индию. Там у Дарлингтона были обширные земельные владения, которые он еще не видел. В свое время Джек находился на положении непутевого отпрыска знатного рода, не имеющего ни средств, ни веса в обществе. Теперь же, когда он унаследовал титул, все должно было резко измениться.
Джека не привлекала жизнь плантатора, но стать богатым он очень даже хотел. Для этого можно было заняться, скажем, торговлей. Но после недолгих размышлений Дарлингтон решил, что подобное занятие не для него. Не для лорда Лоутона! Предпочтительнее было бы открыть на Барбадосе игорный дом!
В этом случае он может очень быстро разбогатеть. Несмотря на столетия вражды между собой, все эти англичане, французы и испанцы, осевшие в Новом Свете, были одержимы одной вечной страстью к риску. Каждый мечтал выиграть огромное состояние за карточным столом… Несмотря на риск потерять все! Вот они-то и будут приходить в игорный дом лорда Лоутона и с радостью оставлять ему свои богатства. Конечно, среди аристократов он прослывет предателем и станет изгоем. А мелкие коммерсанты и торговцы станут относиться к нему со скептицизмом и завистью.
Подобные мысли повергли Дарлингтона в смятение. Он никогда не планировал свою жизнь дальше чем на пару недель вперед. Мало-мальски стабильное положение, не говоря уж о глубоких корнях, не очень-то привлекало его. Хотя в глубине души Джек предпочитал чувствовать рядом с собой тепло только одной женщины, а не менять партнерш каждую ночь.
Ба! Если он в ближайшее время не вернется к разгульной жизни, то его неминуемо начнут посещать матримониальные мысли…
Джек скрестил руки на груди, задумчиво глядя вдаль. Нет! Надо срочно поднять настроение! Лучше всего это сделать с помощью старого шотландского виски!
Тем временем Сабрина, не подозревавшая о почти трагических мыслях своего спутника, напряженно смотрела на дорогу. Ей не терпелось поскорее увидеть очертания большого дома, в одной из комнат которого томился несчастный больной Кит. Однако ночная тьма спускалась слишком быстро. Скоро не стало видно ни дороги, ни окрестных деревень, даже росшие по обочинам деревья превратились в бесформенные тени. Но прошло еще немного времени, и впереди стали вырисовываться неясные очертания какого-то строения. Джек вгляделся и объявил, что это знакомая ему ферма, откуда рукой подать до имения Макдоннелов.
— Мы здесь остановимся, — тихо сказал Эван, — оставим повозку, а сами пойдем пешком.
— Только очень осторожно, чтобы никто не заметил, — шепотом добавил Джек.
