— Надеюсь, мне удастся совершить поездку на континент и продолжить там обучение, — промолвила сестра.
Психея вздохнула.
— Цирцея, это мы обсудим чуть позже. Ты совсем еще юная.
— Психея совершенно права. У вас и лорда Гейбриела много общего. Вы наверняка близкие родственники.
Джемма удивилась столь откровенному признанию и, с облегчением вздохнув, произнесла:
— Благодарю вас. Вы полагаете, что изображение на брошке было нарисовано с целью отобразить форму глаз Гейбриела и мою? Но с какой целью?
— Нет, здесь изображен человек явно старше вас, возможно, мужчина, — обратите внимание на форму брови, а главное — на морщинки вокруг глаза. Кроме того, по стилю и манере исполнения это изображение нельзя считать современным, оно выполнено лет двадцать тому назад, а то и раньше.
Присмотревшись, Джемма отчетливо увидела вокруг глаза крошечные морщинки, видимо от радости или смеха. Какой необыкновенный ребенок, промелькнула у нее мысль, хотя в этот момент ее больше всего интересовала загадка самой брошки.
— Мисс Поумшак, вам приходилось видеть что-нибудь подобное? — спросила Джемма.
Мисс Поумшак помотала толовой.
— Пожалуй, нет, — ответила она с явным сожалением.
— Если это странное произведение, нам следует отправиться к одной моей приятельнице, которая знает в этом толк! — воскликнула Психея.
Глава 16
Подобно дикому цветку, любовь порой расцветает в самом неожиданном месте, но аромат у нее такой же сладкий.
Марджери, графиня Сили
Они с трудом разместились в экипаже Психеи. Взяли с собой и мисс Поумшак. Джемма чувствовала свою вину, ведь она поехала в качестве компаньонки, когда влюбленные совершили побег.
Как только карета тронулась, Психея принялась рассказывать:
— Графиня Сили — наперсница одного нашего знакомого, бывшего также близким другом моей умершей матери. Это одна из лучших представительниц высшего общества, тем более что впервые она появилась в свете и сразу вышла замуж несколько десятков лет назад. Она дважды овдовела, но по-прежнему появляется в свете. Ей известны все слухи, как нынешние, так и прошлые. — Джемма, должно быть, выглядела очень взволнованной, поэтому Психея сказала: — Она заслуживает доверия, весьма проницательна, у нее доброе сердце. Она никогда не выдаст нашу с вами тайну, Джемма.
Джемма кивнула, хотя ей трудно было скрыть свое волнение. Всю дорогу она хранила молчание. Психея, рассказав о графине, тоже умолкла.
В воцарившейся тишине чувствовалось напряжение. Признает ли когда-нибудь лорд Гейбриел Джемму своей сестрой? Почему ее мать унесла эту тайну с собой в могилу? Она должна была раскрыть ее при жизни. Тогда, возможно, жизнь Джеммы сложилась бы совсем по-другому. Впрочем, кто знает, сколько испытаний выпало на долю матери? Маркиза написала Джемме письмо и таким образом позаботилась о ней, — быть может, другой возможности у нее не было. Леди Гиллингем желала вернуть себе дочь, которую у нее забрали насильно.
Когда они подъехали к большому очень красивому дому и вошли внутрь, Джемму охватил страх. Наверху в роскошной, розового цвета, гостиной их встретила хозяйка. Психея представила своих друзей, графиня радушно их приветствовала.
Несмотря на свой возраст, леди Сили все еще была хороша собой. Роскошные волосы посеребрила седина, морщины были искусно спрятаны под легким слоем пудры. Бледно-лиловое с серым оттенком шелковое платье удивительно шло ей и немало стоило, как и все, что ее окружало. Она ждала с чисто светской непринужденностью, пока Психея развернет ткань, достанет из коробочки брошь и передаст ей.
— Вы когда-нибудь видели что-либо похожее, леди Сили?
Леди поднесла брошь к глазам, достала из ридикюля лорнет и принялась ее рассматривать.
— Конечно, видела, но очень давно.
Все замерли в тревожном ожидании. После паузы хозяйка заговорила:
— Может, вам доводилось слышать о том, как наш уважаемый принц-регент, будучи еще совсем молодым человеком, взял в жены простую леди, хотя по закону принцу, как престолонаследнику, это было запрещено.
Джемме приходилось слышать о любви принца к женщине, которая была старше его и не могла стать королевой Англии.
— Свою связь принц вынужден был скрывать от всех, за исключением нескольких близких друзей, и вот, несмотря на слухи, распространившиеся в высшем свете, он нашел способ выразить свое обожание этой леди. Он велел сделать брошь с изображением глаза его возлюбленной и носил это украшение в виде некоего скромного символа своей любви. В течение нескольких лет все светское общество носило подобные украшения. Когда же принц женился на другой, по знатности и происхождению подходившей на роль королевы, мода на брошь прошла. — Она снова умолкла и обвела взглядом гостей.
Психея вздохнула.
— Вы правы. Мы не знаем, какая тайна кроется за этой брошью. Но может быть, вы поможете нам ее раскрыть.
Леди Сили погладила брошь кончиками пальцев.
— Тот, кто носил эту вещь, скорее всего заявлял о своей глубокой, но по той или иной причине недозволенной любви, точно так же как это делал принц. — Леди Сили перевела взгляд с Психеи на Джемму. — И поскольку нарисованный здесь глаз имеет такую же необычную форму, как глаза вашего мужа и у этой красивой молодой леди…
Какая наблюдательность! Джемма заморгала, не зная, что ей сказать в подобном случае. Но вместо нее ответила Психея:
— Да. Мы полагаем, что здесь существует некая связь, о которой мы ничего не знали, и пытаемся установить истину.
— А что думает лорд Гейбриел? — спросила леди Сили, слегка приподняв брови.
— Его это уязвляет, — призналась Психея. — Он был очень привязан к матери.
— Напомните ему, что его мать была несчастна в браке с маркизом, жестоким и злобным. Представляю, насколько тяжело лорду Гейбриелу признать, что у его матери был возлюбленный. Мужчины хотят видеть в своих матерях святых. Но его мать отнюдь не была святой, она хотела любви, как и любая женщина, — тихо проговорила графиня.
Психея кивнула:
— Я все ему расскажу. Не знаю, что он решит. Жаль, что его мать ничего нам не объяснила.
— Переживи она мужа, именно так и поступила бы, — заметила леди Сили. — Но она умерла первой, не так ли? Вероятно, она посчитала небезопасным оставлять бесспорные подтверждения своей любви, пока ее муж оставался в живых и мог открыть ее тайну.
— Да, это верно, — проговорила Психея.
Чувствуя, как кровь прилила к щекам, Джемма не поднимала головы, уставившись на свои сложенные на коленях руки. Неужели она внебрачный ребенок? Признает ли ее в таком случае лорд Гейбриел своей сестрой? Ее мать умерла, отец неизвестен. Признание ее лордом Гейбриелом для нее единственный шанс обрести семью. Ее охватило давно знакомое чувство одиночества и отчуждения. Джемма едва сдержала слезы.
