По дороге в Лондон весь поезд стоял на ушах. Футбольные болельщики пели, скандировали и падали с полок в каждом купе. Но даже этот бесплатный цирк не мог отвлечь меня от медленно ползущих стрелок часов.
Наконец-то вот и вокзал Виктории! Как долго я ждала этого момента. Сол наконец-то свободен и целиком принадлежит мне. Он обещал поговорить со своей девушкой, пока я буду в отъезде, подвести черту, чтобы, когда я вернусь, начать совместную жизнь. С этими мыслями я шла по платформе, радостно улыбаясь.
Но на вокзале я не увидела его бородатого лица. Прибывших вообще никто не встречал. Зал ожидания был пуст. Я не собиралась беспокоиться заранее, пока не вошла в здание вокзала и не увидела, что его и в самом деле там нет. Стоя одна посреди огромного вокзала, который становился все спокойнее по мере того, как толпа рассасывалась, я почувствовала себя очень маленькой. Прикусив язык, я старалась сделать вид, что меня никто и не должен был встречать. Стрельнула глазами вправо и влево, не поворачивая головы. Его нигде не было видно. Меня начало колотить. Гордость не позволяла мне стоять на месте. Я стала бродить по залу. Меряя шагами вестибюль вокзала, я лихорадочно соображала. Я глубоко заблуждалась. Мой оптимизм был совершенно неуместен. Откуда возникла такая уверенность, что он обязательно придет?
Я взглянула на настенные часы. Самым разумным было бы подождать двадцать минут и уйти, но я всегда забывала о благоразумии, когда дело касалось мужчин. На этот раз я не потеряю рассудок. В конце концов, он опаздывал уже как минимум на час.
Стараясь не привлекать к себе внимания, я прислонилась к стене и сделала вид, что стою так от нечего делать, хотя тяжелый рюкзак мешал принять вальяжную позу. Мне уже пришлось поупражняться в этом в Инсбруке. О чем же мы договаривались? Если он подъехал вовремя, то наверняка подождал бы лишний час. А если он еще не приходил, то что его задержало? Женщина? Вероятно, та самая. Та, которая должна получить пинком под зад из-за меня. Черт бы его побрал. Пинок получила именно я — и никто другой. Ну и черт бы с ним. Он ведь сам на этом настаивал, и притом так активно! Но три недели — большой срок. Невовремя я уехала. Между ними могли опять возникнуть теплые отношения. Три дня со мной, два года с ней. И я еще на что-то надеялась?
Не было смысла ждать. Меня кинули. В этот воскресный вечер я могу смело отправляться к себе на квартиру и там жалеть себя, бедную. От одной только мысли меня бросило в холодный пот. Одинокая и забытая. А ведь как я мечтала въехать на белом коне! И в комнатке на побережье недалеко от Канна, и в грохочущих поездах я представляла, как мы снова встретимся. Начнем все сначала. А вместо этого придется вернуться в свою квартиру. Там будет холодно, и все крутом будет напоминать о том, с какой страстью мы любили друг друга в то утро перед отъездом. Подумав, как там будет пусто и как пуста моя жизнь, я вспомнила, что не так себе все представляла, и лягнула стену пяткой. Если бы я хоть была готова к этому.
На часах оставалось пять минут из тех двадцати, которые я себе дала, но не было смысла задерживаться дольше. Я посмотрела на улицу, на темную осеннюю ночь и лестницу, которая вела вниз к метро, затем незаметно обвела взглядом вокзал и, так и не увидев знакомого лица, направилась к выходу, с тяжестью в душе и в растрепанных чувствах. Медленно спускаясь вниз, я задавалась вопросом: почему мне казалось, что все получится? Я, правда, думала… Стоп. Дам ему полных двадцать минут.
Я побежала обратно в здание вокзала. Все было по-прежнему. Глазами я еще раз пробежалась по залу ожидания. В том конце вестибюля собралась куча народу, но никто не выглядел так, будто ищет кого-то. Не надо терять время. Уже почти половина десятого, а меня ждет вечер перед телевизором вместо того странного предыдущего плана с обедом и постелью. В голове промелькнула смутная мысль: где бы купить еды.
Я снова вышла на улицу. Прохладно, и рюкзак такой тяжелый, надо быстрее добраться до дома. Над входом в метро светились большие желтые и зеленые знаки, показывавшие станции и направления.
Почти в самом низу перед моими глазами вдруг снова встал инсбрукский поезд. Поезд в Инсбрук — и двое людей, потерявших друг друга. Скорее всего, случайно. А может, и нет. Тут же я вспомнила всю историю. Главными виновниками были время и место. И снова я почувствовала, как много они потеряли, почувствовала всю глубину трагедии. Время и место. Как ни поверни, все сводилось именно к этому. Не в то время. Не в том месте. Я развернулась, поднялась по лестнице и снова очутилась в здании вокзала.
Он стоял посреди зала и смотрел на табло, схватившись за голову. Взъерошенные волосы торчали в разные стороны. Даже со спины он выглядел измученным, будто метался по вокзалу, встречая каждый поезд, на котором я могла бы приехать. Но нужный поезд он, конечно же, не встретил.
Я подошла к нему и тоже стала смотреть на табло. Он увидел меня не сразу, а увидев, всмотрелся.
— А, вот и ты! — радостно улыбнулся он.
И я улыбнулась. И, оба одновременно что-то рассказывая друг другу, мы пошли прочь с вокзала Виктории, навстречу оживленному, суетливому и уже почти зимнему вечеру.
