Книга Соблазненный обольститель - Изобел Карр

Гроза уже начиналась, когда экипаж Ливи въехал в предместье Лондона. С трудом верилось, что накануне стояла чудесная солнечная погода, какая нередко бывает в конце весны. Небо, еще недавно ярко-синее, стало свинцовым, тяжелые тучи нависли над головой, угрожая вот-вот разразиться дождем.

Ливи не собиралась покидать Холиншед, но чем больше она думала над всем случившимся, тем яснее понимала, что не следовало допускать, чтобы Генри один объяснялся с ее отцом. Разумеется, кузен добрался до Лондона по меньшей мере на день раньше ее, и все же Ливи надеялась, что он отложил встречу с графом.

Покрытый синяками, с разбитым лицом, Генри слишком ретиво выражал ей свое сочувствие. Ливи невольно насторожило его суетливое внимание. Генри старался принять опечаленный вид, изображал возмущение, однако разразившийся скандал явно его обрадовал. Ливи не оставляло тягостное чувство, что она напрасно не выслушала Девира. Похоже, она совершила ошибку. Всему виной ее проклятая вспыльчивость. Потрясение и жгучая обида пересилили голос рассудка. По крайней мере она могла бы расстаться с Девиром тихо, без огласки, как собиралась с самого начала.

Добравшись до отцовского дома в Мейфэре, Ливи обнаружила, что графа нет и к обеду его не ждут. Если слуг и удивило ее появление, они ничем этого не показали. Приведя себя в порядок, сменив пыльное дорожное платье, Ливи поспешно направилась к особняку Моубреев. Нанести визит Девиру она не могла, но ей хотелось увидеться с леди Моубрей или с графиней де Корбевиль.

На площади под строгим присмотром нянек резвились дети – разыгравшаяся непогода еще не разогнала их по домам. Лакей с мопсом на длинном кожаном поводке стоял, прислонившись к ограде, и любезничал с молодой горничной в красном полосатом платье. Накрахмаленный фартук плотно облегал ее пышные бедра. С неба упали первые тяжелые капли дождя, и горничная поспешно подхватила ребенка на руки.

Ливи ускорила шаг. Девир как-то спросил, чего она хотела бы. Должно быть, именно этого. Простой тихой жизни. Ребенка, возможно, двоих детей. Она не просила о многом, но теперь ее мечта казалась несбыточной. Впрочем, так было всегда.

Оливия постучала в дверь, ей открыл дворецкий Моубреев. Он выглядел смущенным и растерянным.

– Добрый день, Эмерсон. Графиня де Корбевиль принимает?

– Графини нет дома.

– А леди Моубрей? – с надеждой спросила Ливи.

Эмерсон кивнул, болезненно поморщившись, словно признание далось ему нелегко.

– Ее светлость в гостиной. – Он пересек мраморный холл и, отворив дверь, объявил о прибытии леди Оливии. Разговоры в гостиной разом смолкли. Резко звякнула чашка о блюдце, словно задребезжал маленький колокольчик.

Ливи робко обвела глазами комнату. Рядом с хозяйкой в гостиной сидели две дамы – леди Джерси и миссис Верни. Графиня растерянно заморгала, когда дворецкий затворил за Ливи дверь.

– Я надеялась поговорить с вашей дочерью, – сказала Ливи в наступившей гнетущей тишине. – Но как я поняла, ее нет.

– Маргарет вернулась в Париж, – смущенно нахмурившись, произнесла леди Моубрей. В ее голосе слышалась тревога. – Роуленд уехал вместе с ней. Разве лорд Арлингтон не говорил вам?

Ливи покачала головой, чувствуя, как во рту разливается горечь.

– Я только что вернулась в Лондон и еще не видела графа. Я… надеялась, что графиня де Корбевиль, возможно, кое-что мне объяснит.

– Меня это не удивляет, – отозвалась миссис Верни, не сводя с Ливи пристального взгляда. Должно быть, слухи уже разнеслись по городу, и, разумеется, сплетники не пощадили Оливию.

– Простите, что побеспокоила вас, миледи. – Ливи повернулась, чтобы уйти. Леди Моубрей догнала ее в холле и остановила, тронув за плечо.

– Они так и не сказали мне, что произошло на самом деле, – растерянно пробормотала графиня.

Ливи почувствовала, как к горлу подступает ком. Слезы обожгли ей глаза, она сердито сморгнула их.

– Тут замешан мой кузен. Злость мешала мне рассуждать здраво, пока не стало слишком поздно.

Графиня кивнула, так что задрожали напудренные букли, обрамлявшие ее голову.

– Вы думаете… – Она нерешительно помолчала, словно боясь спросить. – Вы думаете, граф отправится за Маргарет в Париж?

– Не знаю, – честно призналась Ливи. – А по-вашему, ему следует ехать?

Леди Моубрей снова кивнула.

– Скажите ему, чтобы поспешил. Я знаю свою дочь. Она непременно выкинет что-нибудь дикое, несуразное, лишь бы доказать свету, что ей все нипочем. О, похоже, дождь припустил не на шутку, дорогая. Вам лучше поторопиться. – Графиня оглядела холл. – Вы пришли без лакея?

– Да. – Она слишком спешила, вдобавок особняк Моубреев располагался всего в двух кварталах от Арлингтон-Хауса.

Графиня в ужасе всплеснула руками.

– Эмерсон, – приказала она, – распорядитесь, чтобы леди Оливию проводили до дома. И принесите ей зонт. Кажется, она забыла и его тоже.

Эмерсон мгновенно исчез и вскоре вернулся с большим черным зонтом в руке. Позади следовал одетый в ливрею лакей. Ливи набросила на голову капюшон плаща, прежде чем переступить порог. Услужливый лакей раскрыл для нее зонт. Она вышла под дождь, сжимая ручку зонта обеими руками.

В конце улицы Ливи выглянула из-под зонта. На пустынном перекрестке топтался несчастного вида мальчишка-оборванец, ожидая, когда проедет карета. Рядом стоял джентльмен в кожаном плаще. Низко надвинутая на глаза шляпа защищала его от дождя. Ливи наклонила зонт, укрываясь от косых потоков, и шагнула на мостовую.