Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
– Нашего олигарха.
– Вы же сказали: Георгий.
– Да, но я назвал его так до того, как мы решили, что он у нас будет олигархом.
– А это меняет дело?
– Решительно! Думайте!
– Семен?
– Нет, это имя для дамского портного.
– Марк?
– Вы еще скажите: Хаим!
– Может, Борис?
– Да, Борис. Это хорошо. Теперь зададимся вопросом, как он стал олигархом?
– Заработал, наверное…
– Ну, конечно, купил в переходе у фарцовщика джинсы, потер пемзой, потом удачно перепродал – и так до тех пор, пока не скопил на Тюменский нефтяной консорциум!
– Тогда – украл?
– Нет, нам не нужен бандит в смокинге, наша Юлия не может полюбить такого!
– Значит, удачно женился.
– Умница! Папаша невесты, в прошлом опытный аппаратный мерзавец, сжег партбилет и принял демократию как родную. Он крутился возле вечно пьяного Ельцина и отхватил себе, скажем, алюминиевый комбинат. Нет, целую отрасль. Допустим, медеплавильную…
– Подождите, я уже ничего не понимаю, – автор «Русалок в бикини» схватился за голову. – Если Борис женился на дочери партократа, при чем тут Юлия?
– Объясняю: прежде, чем жениться на дочери партократа, наш будущий олигарх сделал Юльке ребенка. Ясно? Или хотите подробностей?
– Не хочу!
– А вот я как постановщик очень хочу подробностей! Где Боря с Юлей познакомились? Кто они вообще?
– Может, однокурсники? – предположил писодей.
– Неплохо!
– Но тогда зачем вам мой «Гипсовый трубач»? Может, он нам вообще теперь ни к чему? – с обидой спросил Кокотов.
– И не надейтесь! Гипсового трубача я вам не отдам. Нет! Он будет у нас стоять… будет стоять, как и у вас, в пионерском лагере, но опустевшем, осеннем… там живут студенты. Они приехали на картошку, спят в детских кроватках под короткими одеяльцами, дурачатся… Но это уже взрослые люди с проснувшимися телами и пробуждающимися сердцами. Вы ездили в юности на картошку?
– Ездил.
– Ну и как?
– Я сильно простудился. И меня отправили домой.
– Какой же вы кисляй, все-таки! А у меня самые лучшие воспоминания остались от тех времен! В сельпо продавались трехлитровые банки «белого крепкого», закатанные, как компот, жестяными крышками. А свежее бескорыстье горячего девичьего тела?! Проголодавшись, мы пекли в золе только что собранную в поле картошечку, пили из алюминиевых кружек, переглядывались, напоминая друг другу о случившейся нежности, и пели под гитару:
Вечер бродит по лесным дорожкам.
Ты ведь тоже любишь вечера.
Подожди тогда еще немножко,
Посидим с товарищами у костра…
Именно там, на картошке, и зарождается любовь наших героев. Ах, как я это сниму! Малиновые осенние закаты, перетекающие в кровавые кусты бересклета, случайные взгляды, внезапные касания, первый поцелуй, пахнущий дымком и дешевым вином… Все это мы возьмем из вашего «Гипсового трубача». А на последнем курсе Юлия и Борис решают пожениться. И вдруг к ним в группу переводят девицу, дочь того самого разбогатевшего при Ельцине партократа. Как мы ее назовем? Думайте, мне нужно имя разлучницы!
– Ирина?
– Нет. Ирина не может быть разлучницей. Ирина – это строгая жена, бьющая мужа по щекам.
– Виктория?
– Теплее.
– Ксения?
– Да, именно – Ксения! Она приезжает в институт на роскошной машине. Марка?
– «Крайслер»? – покраснев, предложил автор «Полыньи счастья».
– Дорогой мой, наша история начинается 15–17 лет назад. Подержанная «тойотка» с правым рулем казалась тогда «Роллс-Ройсом» и волновала скромные сердца. Вот и наш Борис идет к институту, предвкушая встречу с Юлией, но вдруг замечает у ворот сумасшедшую тачку. Из нее выпархивает Ксения – загорелая девушка с молодой грудью, устремленной в прекрасное завтра. Конечно, проще сделать ее богатой дурнушкой, знаете, такой накрашенной игуаной от Нины Ричи. Но это, коллега, будет поддавком. А искусство не терпит поддавков! Нет, Ксюша у нас привлекательная, даже неглупая, но она из тех девиц, у которых в лице всегда есть намек на то, что у них в трусиках. В молодости это даже мило – заводит с полоборота, но с возрастом превращается в бедствие. У меня была одна такая подружка. И знаете, где она больше всего любила?..
– Меня это не интересует! – ответил писатель костяным голосом.
– Понимаю. Поговорим о Боре. Он у нас кто? Из какой семьи? Скорее всего, Боря честолюбив и беден…
– Как Лева?
– Умница, коллега! Отдадим Борьке биографию Левушки, отдадим вместе с мамой, которая трясется над ним, как моя Люська над своим Кусиком. Наш Борис красив, словно юный черт! Кудрявый, мускулистый, голубоглазый мерзавец. Ксения влюбляется в него без памяти, начинает делать глупости, нелепо навязываться, но Боря увлечен Юлией и не замечает новую однокурсницу. Отчаявшись, Ксюша, а она привыкла к тому, что все ее желания мгновенно удовлетворяются, рассказывает о своем горе отцу, буквально рыдает у него на плече… В детстве папа дарил ей такие куклы, что подружки плакали от зависти. А в школьные годы привозил из «загранки» такие портфели и пеналы, что даже учителя сбегались посмотреть. Понимаете ход мысли, коллега?
– Еще бы! Она хочет, чтобы папа подарил ей Бориса, как куклу. Ну, вроде Кена, друга Барби…
– Верно! И этот прожженный повелитель «вертушек» поджидает нашего героя у ворот института, сажает в машину и делает предложение, от которого Борис не может отказаться. Ну, допустим, будущий тесть обещает прямо из-под венца отправить новобрачных на стажировку в Чикагскую высшую экономическую школу. А ведь это для бедного парня – гарантия жизненной победы. Тогда, в девяностые, любого дебила с американскими корочками сразу министром назначали. Оттого мы теперь в такой общенациональной заднице, мой друг! Западничество для России – это способ геополитического суицида.
– Неужели – Сен-Жон Перс? – тонко уточнил Кокотов.
– Возможно. Теперь, конечно, ситуация улучшилась: чтобы сделать карьеру, достаточно родиться в Питере. Но вернемся к нашему герою. В нем борются два чувства: страсть к нашей Юлии и честолюбие. Он выбирает последнее. И знаете, кто подталкивает его к этому?
– Кто?
– Мать. Ирка Купченко! Сама намыкалась в интеллигентной нищете и хочет для сына другой судьбы. Наступает момент, когда Боря должен признаться во всем Юлии, которая как раз накануне поняла, что беременна, и хочет сообщить милому о его скором отцовстве. И вот они готовятся к роковому свиданию. Она, радостно смущенная, изнутри светящаяся грядущим материнством… Вы замечали, коллега, у беременных особенный взгляд?
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
