В центре комнаты Камбер поставил временный алтарь, покрытый белой материей. На столе — одна зажженная свеча, стеклянный флакон с водой, маленькая закупоренная бутылка и четыре новых свечи, наполовину завернутые в салфетку. К этому Камбер добавляет серебряную чашу, ожерелье и маленькое серебряное распятие.
Передача могущества сыновьям Синхила
Ритуал передачи могущества Дерини сыновьям Синхила происходит в личной часовне короля, примыкавшей к его спальне.
После утренней мессы Джорем поручил слугам очистить комнату. А затем он и Ивейн начали более тщательные приготовления под наблюдением Синхила.
Освещенная только лампадой да маленькой свечой на столике в центре комнаты, часовня приобрела совершенно новый вид после того, как Ивейн и Райс убрали из нее все, за исключением тяжелого алтаря у восточной стены и пушистого ковра, покрывавшего подножье алтаря. Ковром они закрыли центр комнаты, и принесли еще один, поменьше, постелив в северо-восточный угол…
Новые покрывала появились на алтаре, свечки также заменились новыми, а лампаду заполнили маслом… Четыре подсвечника с разноцветными стеклами обозначали стороны света в комнате.
(«Камбер-еретик»)
После этого Джебедия принес меч в резных, усыпанных драгоценностями ножнах, а Камбер-Элистер положил его на алтарь перед свечами. На маленьком столике в центре спальни Ивейн разложила предметы поменьше, также необходимые для ритуала, напоминавшие те, которые Синхил использовал в своем собственном ритуале: кадило, маленький кубок с водой, изящный серебряный кинжал. (Синхил отметил, что он уже видел этот кинжал на поясе Ивейн. Тот же кинжал видит и Кверон, когда его принимают в члены Совета Камбера, так что, по-видимому, это был один из ритуальных предметов, имевших особое значение.)
Наконец под столом также были разложены различные предметы: медицинская сумка Райса, пара сделанных из крученой золотой проволоки сережек и три маленьких кусочка пергамента с наставлениями Синхила каждому из своих трех сыновей. На том, что был предназначен старшему, было начертаны слова псалма:
«Я объявляю мою волю. Господь сказал мне, сын мой, в этот день я породил тебя. Попроси, и я дам тебе язычество в наследство и Самые далекие земли во владение».
(«Камбер-еретик»)
Незадолго до начала ритуала внесли спящих сыновей Синхила. Алроя положили на ковер около центрального стола, а Джавана и Райса-Майкла оставили на маленьком ковре. Перед тем как приступить к ритуалу, всем трем мальчикам прокололи мочку правого уха для того, чтобы вставить Алрою как прямому наследнику Глаз Цыгана; Джаван и Райс-Майкл получили украшения поменьше, символизирующие их возможность в дальнейшем унаследовать рубин. Камбер-Элистер вынес меч Халдейна на середину и положил на стол. Все было готово.
Передача могущества Нигелю
Приобретение могущества Дерини Нигелем имеет много сходного с ритуалом наделения могуществом сыновей Синхила, но есть и определенные отличия, связанные не только с тем, что Нигель, будучи взрослым, осознавал, что его ждет и был готов участвовать в обряде, но и с тем, что он подразумевался только как временный наследник.
Некоторые различия можно также объяснить тем, что эти два ритуала проводились различными способами. Например, восточное происхождение Риченды сказалось на манере обращения к Хранителям сторон света. Кроме того, очевидно, что многие знания были утрачены Дерини за два века гонений, и это не могло не сказаться на проведении обряда. Мы, например, видим, что Денис Арилан, член Камберианского совета того времени, сохранил тайные знания на очень высоком уровне; но Келсон, Морган и Дункан, у которых отсутствовала формальная тренировка, должны были полагаться на инстинкт и подсказки Арилана. Тем не менее, ритуал сохранил классические черты и проходил по установленной процедуре.
Не стоит недооценивать и личность самого наследника. Нигель уже не ребенок, в отличие от сыновей Синхила, он приходится королю дядей и готов подвергнуться обряду лишь по необходимости, в качестве временного наследника до того времени, как у Келсона родится ребенок. Нигеля решили использовать в этом качестве после того, как в январе 1124 года была убита Сидана, а весной того же года Келсон отправился на войну; между двумя этими событиями прошло два месяца.
Поэтому в распоряжении Нигеля было гораздо больше времени, чем у других кандидатов, чтобы подготовить себя к тяжелому испытанию, представлявшему собой магическое посвящение.
То, что ритуал посвящения Нигеля проводится в маленькой часовне святого Камбера, придает ему отчетливую деринийскую окраску, чего не было в обряде передачи могущества Синхилу. Предварительную подготовку провели Дункан и Дугал.
Дальнейшие приготовления были направлены в равной мере на то, чтобы сосредоточить внимание участников и укрепить их дух, а также и на то, чтобы очистить помещение. Дункан окропляет часовню и воскуряет фимиам, и поет гимн, тогда как Дугал произносит положенные ответы, осуществляя таким образом традиционное освящение рабочего пространства
Дункан, кропя часовню, произносил строки Писания, а Дугал ему вторил:
— Окропи меня, Господи, гиссопом, и я очищусь, омой меня, и стану я белее снега…
— Аминь.
— Мир этому дому.
— И всем, кто в нем обитает.
(«Милость Келсона»)
Все происходящее в часовне мы наблюдаем глазами Нигеля, и можно легко сопоставить его восприятие с восприятием Синхила. Нагель не был привержен соблюдению религиозных обрядов, а поэтому организаторы ритуала свели формальности к минимуму. Возможно, именно это стало причиной того, что обошлись даже без церковного облачения; впрочем, в царившей в помещении жаре и духоте, это было всеми воспринято скорее с облегчением.
Помещение за дверью оказалось плохо освещенным и маленьким — вполовину той комнаты, которую они только что покинули, — и уже переполненная людьми. Арилан и Морган стояли у стен слева и справа, Риченда, в белом, справа от двери у стены, — но внимание Нигеля мгновенно привлек Келсон.
Его племянник… нет, король — король стоял спиной к нему точно в центре комнаты, откинув назад черноволосую голову и свободно опустив руки…
Король, похоже, смотрел на покрытое густой резьбой черное распятие, висевшее над алтарем, расположенным у восточной стены — или, может быть, его взор был устремлен на саму стену, — на ней было изображено ночное небо, усеянное сверкающими золотыми звездами, — в них отражался свет шести желтых, медового оттенка свечей. Звезды мерцали в волнах горячего воздуха, поднимавшегося от свечей, воздух наполнял аромат благовоний…
— Встань рядом со мной, дядя, — мягко сказал Келсон, слегка поворачиваясь и протягивая принцу правую руку.
