Не то чтобы это был классический обморок, но что-то близкое к нему. Ее глаза были открыты, но смотрели дико. И она стала извиваться в неожиданном приступе паники, когда Молл приблизилась к ней. Я слегка испугался, что Молл услышала, как Клэр назвала ее великаншей. Но возвышаясь над фонарем, как само воплощение ярости, Молл действительно казалась такой. Она схватила цепь и потянула на себя.
Глаза Клэр распахнулись и расширились от ужаса. Она отшатнулась:
— Стив! Осторожно!
Молл ободряюще кивнула, протягивая руку к запястьям Клэр:
— Тихо, тихо, детка. Я не волк. Мы сейчас снимем оковы с твоих нежных ручек…
По подвалу прокатился хриплый, скрежещущий хохот:
— Для того лишь, чтобы защелкнуть их на твоих, бесплодная сука! Оставь девку или займи ее место и сиди тут, пока не сдохнешь с голоду!
Мы как один развернулись и увидели то, что раньше всех увидела Клэр. Голос Джипа разорвал молчание: «А… дьявол!»
Нет, мы не были круглыми дураками. Джип поставил караульных у двери и на лестнице. И откуда появился огромный волк, стоявший теперь на лестнице, я не мог представить, — разве что он прошел сквозь стену. Но тем не менее он был тут, во всем своем тошнотворном великолепии — в алом сюртуке с грязными кружевами, наставив на нас огромный пистолет. Очевидно, это был какой-то волчий командир. Он был выше и тоньше, чем обычные волки, волосы он не убирал — они длинными черными прядями падали ему на плечи и были припудрены чем-то наподобие золотой пыли. Его борода была подстрижена на вандейковский манер, и, кроме того, у него были насмешливо топорщившиеся усы. И хотя он стоял один, вид его был исполнен уверенности. А затем я понял причину этого, а также почему сейчас бесполезны были бы любые часовые — разве что из компании Ле Стрижа. Возле его ног копошились крысы, и целый поток их с топотом мчался вниз по ступенькам. Собравшись вокруг него, они быстро сели на задние лапы и стали вытягиваться, вырастая и раздуваясь, как языки пламени, до человеческого роста и выше — превращаясь в волков, взбивавших свои франтоватые плюмажи и сладко потягивавшихся с облегчением. Их была целая сотня или даже больше, толпящихся на ступеньках.
В течение долгой минуты все молчали. Потом Джип печально покачал головой:
— Крыса превратилась в волка — ай да эволюция. По совести сказать, вы мне больше нравились такими, какими были.
Молл издала легкий холодный смешок. Такой, что я слышал на пляже, тот же странный звук: глубокий, темный, отдающийся эхом чуть ли не раньше, чем он вышел из горла. Она легко подняла меч, все еще посмеиваясь. Волк в тревоге застыл и навел на нее пистолет. Молл пожала плечами, раскрыла ладонь и позволила мечу упасть; волк расслабился. Но едва меч ударился о пол, она круто развернулась, схватила цепь Клэр обеими руками и одним резким движением ударила цепью о кольца. По полу разлетелись обломки металла, а из треснувших камней в тех местах, где крепились кольца, появился дымок.
Молл молниеносно подхватила свой меч и, повернувшись спиной к нам, глубоко и удовлетворенно вздохнула. По ее лицу разлилась прямо-таки неземная улыбка, и я с легким содроганием понял, что она и вправду стала как-будто выше. Затем она посмотрела на ошеломленных волков, откинула голову и снова рассмеялась, более громко, звуком, каким мог бы звучать обычный смех в бронзовом колоколе либо в целом перезвоне колоколов, выбивавших странные резонансы и гармонии друг из друга. Для меня это были жутковатые звуки, но для волка они были, очевидно, сущим кошмаром, поскольку он вскинул вверх руки, словно его атаковали, и выстрелил. Меч Молл взмыл вверх с невероятной быстротой. Раздался удар еще более громкий, чем выстрел, и сгрудившиеся на ступенях волки в панике попятились от пронизывающей музыки рикошета: Молл отразила пулю, перехватив ее в середине полета.
Фонарь упал к ногам Молл, но свет не погас, он разрастался, разбухал, ибо в действительности свет исходил уже от нее самой, поблескивая в ее волосах. И я, стоя на коленях рядом с Клэр и ощущая, как этот свет пронизывает меня, словно я сделан из тонкого стекла, наконец понял, что именно так притягивало меня к ней. А затем Молл громко крикнула и занесла меч. Из него полыхнул свет, чистый и свирепый, как взгляд ее глаз. Меч со свистом рассек воздух. Волки затявкали и заморгали. Смеясь, с криком «В атаку, Непокорные!» она бросилась на них. Не способные больше сопротивляться вихрю, ошеломленные и ослепленные, мы были подхвачены, и нас понесло за ней, словно хвост за кометой. Даже Клэр, стоявшая рядом со мной, кричала вместе с Молл и дико хохотала над вспышками и грохотом моих пистолетов, когда я, выстрелив в толпу на ступеньках, затем отшвырнул их. Словом, битва началась.
Схватка была ужасной. Молл кружилась то в одну сторону, то в другую, ибо волки, хотя и устрашенные ее преображением, не ретировались, как бы сделал я или любой нормальный человек. Они были огромны и более чем вдвое превосходили нас числом. Вдобавок что-то вело их, подобно тому как Молл вела нас: что-то темное, пожиравшее свет так же, как Молл его излучала. Мы видели это в их безумных глазах, когда они бросились на нас. Я вцепился в Клэр и рубил направо и налево, но вот в водовороте схватки внезапно возник Джип, схватил нас обоих и толкнул по направлению к лестнице. Однако на моем пути тут же оказался волк. Я ударил его, как учила Молл, он упал, а я ринулся на следующего. Но как только мой меч пронзил его горло, меня отбросило в сторону и ударило о стену так, что я едва не задохнулся. Я услышал пронзительный крик Клэр, она помчалась было прочь, но одетый в красное капитан волков схватил ее и потащил за собой. Я бросился на него, мы скрестили клинки, но тут другой волк, размахивавший огромным испанским кинжалом, загородил мне путь и приготовился нанести удар, который я никак не смог бы парировать. Тут мое ухо ожгло вспышкой, лицо волка исказилось, и он согнулся пополам. Посмотрев вниз, я увидел Джипа, машущего мне дымящимся пистолетом.
— Эй, не стой! — крикнул он. — Беги за ней!
Ударяясь о стены, как пьяный, спотыкаясь, я бросился наверх, жадно глотая холодный воздух. Зал был пуст, но с одной из боковых лестниц раздался приглушенный вскрик и грохот; по лестнице, ведущей еще выше, припадая на ногу, шел капитан волков, таща упирающуюся Клэр. Я побежал по расшатанной лестнице, прыгая со ступеньки на ступеньку. Доски лестницы прогнили, и мы оба — капитан волков и я — не раз проваливались по самые лодыжки в трухлявую древесину. Хотя Клэр брыкалась и колотила волка, она не могла остановить его. Он добрался до верхней площадки гораздо раньше меня и направился к какой-то двери, однако, благословение Божие, дверь заклинило, и ему пришлось молотить ее кулаками, а когда я наконец-то одолел лестницу, волк налег на дверь всей своей тяжестью. И в тот миг, когда створки распахнулись, я бросился на него.
Он развернулся ко мне с пистолетом в руке, я лихорадочно пригнулся. Пуля просвистела мимо, а я нацелился в него мечом. Волк парировал удар, и с такой силой, что я был отброшен к лестнице. Я снова ринулся на него. Он снова отразил мой удар и отскочил в сторону. Тут я поскользнулся на мокром от дождя полу и наткнулся на перила за спиной. Я едва сумел удержаться на краю, слыша, как обломки дерева исчезают в темноте у моих ног. Затем я отскочил в сторону, и вовремя, потому что в пол рядом со мной ткнулась абордажная сабля. Я нанес ответный удар, и волк отшатнулся с рычанием и бранью — из бока у него хлынула кровь. Это дало мне возможность понять, что мы находимся на галерее прямо под крышей, в проломы которой лились целые водопады дождя. Пустота под нами, должно быть, была большим залом. Волк наверняка стремился пробраться в дальний конец замка, к задней лестнице, и дать деру с плененной Клэр.
