И все же герцог решил дать бой на открытой местности. Весь его военный опыт говорил о том, что войны не выигрываются сидением в крепостях. Только в поле можно было в полной мере использовать силу латной кавалерии, силу несокрушимого короба щитоносной пехоты… и боевые заклятия магов.
Маршал, как диктовала традиция, находился на холме в окружении своих телохранителей, многочисленных вестовых и лордов, променявших свое место в рядах солдат на относительную безопасность этого наблюдательного пункта. Прижав к глазу дальнозорную трубу, одно из последних изобретений магов, он внимательно изучал врага.
А враг был здесь. И силы, приведенные некромантом на южный берег Свиязи, впечатляли. Пусть по-прежнему большую часть армии мятежной герцогини… или, что точнее, мятежного некроманта составляли плохо вооруженные смерды, эта толпа, стоящая под голубыми с серебром знаменами, превосходила имперскую армию более чем втрое. И отряды продолжали прибывать, постепенно вселяя страх в малодушных.
Пожалуй, уже больше двух сотен лет на одном поле не собирались столь внушительные силы. Среди мятежников зомби было немного — полторы-две тысячи. Основной удар теперь должны были нанести зачарованные, и Берг с удивлением обнаружил, что… устал. Последний раз, когда ему пришлось всего за какой-то час обратить чуть не пять тысяч согнанных со всей округи жителей, он вымотался так, что всерьез пожалел о навсегда ушедшей способности спать. И при этом он, с радостью, никак не отражающейся на лице, чувствовал, что Сила его продолжает расти. В прошлом остались пристальные взгляды в глаза очередному зачарованному — теперь он мог обращать людей десятками, и делал это куда быстрее, чем всего несколько недель назад во дворе Блед-холла.
После того как войска Древлина прекратили свое существование, частично пополнив ряды зачарованных, частично — ряды зомби, серьезного сопротивления отрядам герцогини не оказывалось. Лишь в одном месте, маленьком городке под названием Вудсвиль, какой-то кабатчик, ко всему прочему еще и калека, не просто организовал оборону, а еще и перемолол под хлипкими стенами городка экспедиционный корпус Берга. Правда, среди тех, кто штурмовал низкие деревянные стены, больше смахивавшие на обычный частокол, были лишь зачарованные, да и то не лучшие. Прошло то время, когда армия двигалась слитно и Магистр лично контролировал ход каждой стычки. Вудсвиль показался ему не слишком значимым, чтобы ехать туда самому. Три тысячи солдат поплоше под командованием равнодушного ко всему на свете, кроме полученного приказа, графа Бигфута, да пара сержантов из личной гвардии Теи — этого было более чем достаточно для того, чтобы войти в город, собрать всех жителей, построить их в колонны и привести в лагерь герцогини для последующего обращения.
Берг ошибся. Пожалуй, в первый раз.
Одноногий хозяин трактира, приспособивший вместо утраченной конечности деревяшку, заплывший жиром, обленившийся за годы сидения за стойкой, был явно не тот противник, которого следовало воспринимать всерьез. И граф Бигфут, получив категорический отказ указанного кабатчика открыть перед его армией ворота, повел своих зачарованных деревенщин на приступ.
Потом выяснилось, что у никчемного инвалида под рукой оказались чуть ли не три сотни отменно обученных молодцов, отлично знавших, с какого конца берутся за меч. Где уговорами, где угрозами, а где и пинками эти парни заставили всех и каждого взяться за оружие. К тому же выяснилось, что они не только умели махать сталью, а имели некоторое представление и об обороне. Откуда в занюханном городишке взялись эти бойцы, какое отношение имел к ним трактирщик, на которого местные парни смотрели как на самого Торна — Берг так и не узнал.
После почти двадцатичасового штурма от трехтысячного отряда Бигфута осталась едва ли сотня бойцов. Потери защитников тоже были немалыми, и, возможно, лишние две-три сотни вполне могли бы позволить захватчикам зачарованных сломить оборону… но именно этих нескольких сотен им и не хватило, и городок выстоял. Впрочем, сам Бигфут этого уже не узнал — арбалетный болт, пущенный, кстати, все тем же одноногим, положил конец земному существованию графа, пробив шлем, кость и затуманенные магией некроманта мозги. Единственный уцелевший к тому времени сержант, в отличие от зачарованных смердов немного соображавший, понял, что с оставшимися силами ему не удастся взять и ветряную мельницу, и решил вернуться восвояси, справедливо подумав, что лучше гнев госпожи, чем простреленная голова. Впрочем, справедливость этого естественного решения была довольно наглядно опровергнута в дальнейшем.
Берг был взбешен, хотя на его страшном лице, как обычно, это состояние не отразилось. Во главе восьмитысячного отряда он лично прибыл под стены Вудсвиля, предполагая превратить городок в руины — и не важно, какой ценой.
Он сделал то, что хотел. Но облегчения это не принесло.
Город встретил их открытыми настежь воротами и почти мертвой тишиной, нарушаемой только чириканьем мелких птах да истошными воплями оголодавшей свиньи, забытой в каком-то сарае. Она да еще пара древних стариков, уже почти не имевших сил нормально передвигаться, — вот и все, что осталось в покинутом защитниками городке. Старики, после того как Берг заставил их подчиниться своей воле, и рассказали о трактирщике, о его неведомо откуда взявшихся бойцах… Один из стариков сказал, что кого-то из воинов этих ранее видели за занятиями сугубо мирными, ну там, воды принести, харчи в таверне посетителю подать, дров наколоть… Кто-то из парней работал в трактире с глупым названием «У Везунчика», кто-то, напротив, не имел вроде бы к хозяину упомянутого заведения никакого отношения. Рассказали старики и про то, как парни те чуть не пинками заставили всех жителей городка бросить нажитое добро и в спешке покинуть город, прихватив с собой лишь припасы да живность. Всех коров, свиней, кур или коз, что не смогли увести — забили, сложили в огромную кучу за крепостной стеной, добавив туда тела убитых зачарованных, завалили хворостом и подожгли.
Уходя из пылающего Вудсвиля, оставив обоих стариков прибитыми толстыми медными гвоздями к занимающимся пламенем воротам, Берг мечтал об одном — когда-нибудь встретиться с одноногим. Но в Великой Книге Судеб встреча эта не была записана.
Ну, если не считать этого досадного провала, в остальном Берг был вполне доволен развитием событий. Его отряды прошлись по захваченным уделам частым гребнем — те, кто не сумел или не догадался вовремя скрыться в глухих лесах либо, бросив дом и добро, сломя голову бежать на север, вливались в его армию. Даже в разговорах с герцогиней он уже не пытался проявлять дипломатичность, да и она с каждым днем становилась все послушнее, не споря, не задавая вопросов, делала то, что он требовал. Отдавала нужные приказы, не понимая их смысла, не читая подписывала бумаги… Да и графы и маркизы из числа приближенных Теи, дворяне помельче, — все уже понимали, кто на самом деле командует армией, в чьих руках власть.
И вот настала пора решающего сражения. Берг понимал, что если Империя потерпит поражение сейчас — больше она уже не поднимется. Здесь все решится — возможно, будут еще стычки, даже серьезные… Наверняка какие-то замки окажут сопротивление, кто-то из лордов попытается отбиться или, в лучшем случае, сохранить вооруженный до зубов нейтралитет. Но второй раз такой армии императору не собрать.
