Долго еще в кухне раздавался тихий плач.
* * *
Молчаливая война между супругами разгоралась с каждым днем все сильнее. И не угасала ни на минуту. Слоан сдержал обещание и даже близко не подходил к Хизер. Ни взгляда, ни доброго слова. Даже знаком не давал ей понять, что он вовсе не так равнодушен к ней, как хочет казаться.
Хизер невероятным усилием воли удерживалась от порыва броситься перед ним на колени и молить о любви. Но какой смысл? Он недвусмысленно дал ей понять, что все старания бесполезны и убедить его невозможно. Ей, наверное, стало бы легче на душе, знай она, что Слоан тоже борется с демонами, бушующими в его душе. И хуже всего ему пришлось, когда как-то вечером, возвратившись домой, он нашел Хизер в конюшне. Та показывала Дженне новорожденного жеребенка.
– Ты что-то хочешь? - бесстрастно осведомилась Хизер, глядя на него снизу вверх.
Тебя! - едва не ответил он.
Ее красота слепила глаза. Лучи заходящего солнца окружили ее голову светящимся ореолом, а фарфоровая кожа нежно розовела и чуть отливала золотом - яркое напоминание о том, какой она становилась в минуты страсти. Исступленной страсти, которую они делили до той минуты, когда он собственными руками уничтожил хрупкую связь между ними.
Горло Слоана сжала судорога. Желание по-прежнему цепко держало его в капкане. Но он все равно не может дать ей свою любовь.
Вероятно, Хизер права и ей действительно следует уйти из его жизни. Тогда он сможет вернуться в ту раковину, которая столько бесконечных месяцев защищала его от мучительной тоски, сознания вины и одиночества. И сумеет отрешиться от боли, которая пожирает его с невероятной силой, стоит ему просто взглянуть на Хизер.
Неожиданное появление Эвана Рэндолфа в Колорадо на следующей неделе оказалось для супругов настоящим потрясением. Хизер как раз сидела в кухне за шитьем, когда в парадную дверь постучали. Странно! Соседи и ковбои обычно подъезжали к заднему крыльцу.
– Эван! - воскликнула она, распахнув дверь.
Несмотря на приветливую улыбку, взгляд гостя оставался сосредоточенным. Он вежливо снял котелок. Прическа, как всегда, по последней моде. И сам Эван выглядит элегантным и невероятно красивым в безукоризненном сюртуке шоколадного цвета и светло-коричневых брюках.
– Как поживаете, дорогая? - осведомился он и, видя, что она непонимающе смотрит на него, мягко пояснил: - Надеюсь, вы здоровы?
– Да… конечно.
Здорова, совсем здорова, ведь одиночество и сердечная боль врачами в расчет не принимаются.
– Как приятно вновь увидеться после стольких месяцев разлуки! Я так скучал по вас, Хизер!
Хизер заметила за его спиной щегольской экипаж.
– Если гадаете, почему я здесь… просто приехал посмотреть, как идут дела. Не пригласите меня в дом?
Господи, она совершенно забыла о приличиях! Хозяйка называется! Держит гостя на пороге, Но можно ли доверять Эвану после случившегося в их последнюю встречу? И все же пока он ведет себя безупречно. А кроме того, так приятно вновь увидеть знакомое дружеское лицо!
– Разумеется. Простите, я совершенно растерялась. Входите, пожалуйста!
Она нерешительно посторонилась и взяла у него шляпу и трость.
– Могу я предложить вам чаю?
– Благодарю. С удовольствием. Поездка из Денвера оказалась довольно утомительной.
– Сейчас поставлю чайник, - пообещала Хизер и, поколебавшись, добавила: - Можете подождать в гостиной или пойти за мной на кухню, если хотите.
– Конечно, на кухню, если там будете вы.
Хизер повела Эвана вглубь дома, гадая, что у него на уме. Ведь не зря он приехал в такую даль!
Заметив ребенка, Эван в недоумении остановился. Дженна неуклюже поднялась и поспешно схватилась за ножку стула, глядя на незнакомца огромными серьезными глазами.
– Эта индианочка и есть дочь Маккорда?
Хизер негодующе выпрямилась, готовая защищать малышку от любого оскорбления.
– Да, это Дженна Маккорд. Но теперь она стала дочерью и мне.
Эван критически оглядел черноволосую крошку.
– Глаза и высокие скулы просто великолепны! Когда-нибудь она станет редкостной красавицей. Помяните мое слово.
Поняв, что гость говорит искренне, Хизер вздохнула свободнее. Эван Рэндолф по праву считался настоящим ценителем красоты, и ей весьма польстило, что он, вместо того чтобы презрительно отозваться о происхождении девочки, превозносит ее внешность.
– Прошу вас, садитесь.
Хизер, усадив Дженну на одеяло, дала ей куклу, а затем наполнила чайник водой и поставила на огонь. Гость устроился у стола. Уголком глаза Хизер заметила, как он оглядывает простую обстановку, и, когда он красноречиво поджал губы, усмехнулась. Да бывал ли он вообще на кухне хоть раз? В Сент-Луисе ему прислуживает целая армия наемников!
– У вас нет слуг? - вырвалось у него наконец. Хизер невольно улыбнулась.
– Боюсь, ни единого. Правда, ковбои всегда готовы прийти на помощь по первому зову.
– Должно быть, трудно приспосабливаться к столь неблагоприятным обстоятельствам.
– Да нет, все не так уж плохо. Я люблю, когда судьба бросает мне вызов. И мгновенно иду в бой. Эван сухо усмехнулся:
– Моя матушка пришла бы в ужас от всего этого. К счастью, я не слишком похож на нее. Она была богатой знатной дамой высшего света, и все ее проблемы сводились к одному - на какой бал поехать вечером и как затмить своих приятельниц. Мне же пришлось спасать остатки состояния после смерти отца. Я привык к тяжелому труду, и, по правде говоря, нет ничего приятнее отдыха после нелегкого дня. Больше ценишь те преимущества, которые имеешь. - Эван сосредоточенно нахмурился. - Но при всем при том я не верю, что вы счастливы здесь, Хизер. Вы заслуживаете лучшей жизни.
Хизер пожала плечами и хотела было заверить его, что всем довольна, но осеклась. Ведь это неправда! Зачем она притворяется?
Сочтя за лучшее не отвечать, она поспешила переменить тему.
– Не ожидала увидеть вас в здешних местах.
– У меня дела в Денвере, но, по правде говоря, больше всего я тревожился за вас.
– Что же послужило поводом для вашей тревоги?
– Недавно я встретился с Ричардом Уэлдом. Он намекнул, что вам может понадобиться моя помощь.
– Не ожидала, что Ричард так легко злоупотребит моим доверием, - разочарованно вздохнула она.
– Вовсе нет! Ничего такого он не сказал. Он обещал мне присматривать за вами, а когда я спросил, как вы живете, сообщил о вашей просьбе насчет работы. Я приехал протянуть вам руку дружбы.
– Весьма польщена, Эван, но вам ни к чему было так беспокоиться.
– Об этом позвольте судить мне. Я невыразимо волнуюсь за вас, дорогая. С ума схожу при мысли о том, что вам приходится выносить. И честно говоря, не могу не надеяться, что вы пожалеете о своем выборе.
