— И «Яростная бездна» решилась проделать этот трюк? — проворчал Бриннгар. — Это невероятно.
Цест, соглашаясь с его репликой, кивнул.
— Если бы ты спросил меня об этом несколько часов назад, я бы отреагировал точно так же, — признал Ультрамарин. — Несущие Слово планируют начать операцию с Формаски, которую намерены обстрелять циклонными торпедами.
— Я не слишком хорошо знаю Ультрамар, — заметил Бриннгар, — но Формаска, насколько я помню, всего лишь безжизненная скала. Почему бы им не направить циклонные торпеды сразу на Макрейдж?
— Прямая бомбардировка Макрейджа равносильна самоубийству. Лазерные орудия оборонительного рубежа выведут из строя корабли еще до взрывов торпед и предотвратят любую попытку высадки десанта, — объяснил Цест. — А вот осколки Формаски наверняка долетят до поверхности планеты. В этом случае Легион выделит силы, чтобы помочь попавшему под град астероидов Макрейджу. В этот момент Несущие Слово нанесут удар, застигнув врасплох поделенный на две части Легион.
— Я такое уже видел, — сказал Бриннгар. — Это было на Проксе-двенадцать. Астероид слишком близко подошел к поверхности и раскололся. Это был дикий мир. Обитатели решили, что наступил конец света. Огонь падал на них с неба, и каждый удар был подобен взрыву атомной бомбы. Осколки спутника не уничтожат Макрейдж, но погибнут миллионы людей.
— И это еще не все, — продолжил Цест. — «Яростная бездна», пользуясь облаком обломков как щитом, сумеет пройти мимо спутниковых станций обороны и приблизиться к Макрейджу для вирусной бомбардировки. Только этот корабль сможет выдержать заградительный огонь лазерных батарей. И после вирусной бомбардировки на планете не останется ничего живого. Часть моих боевых братьев, вероятно, погибнет на Макрейдже, а остальных ждет удар флотилии Несущих Слово. После такой атаки, если она состоится, Легион вряд ли сможет оправиться.
— И что же можно сделать? — хмуро спросил боец Волчьей Гвардии.
— Мы приближаемся к Макрейджу и скоро выйдем из варпа, — сказал Ультрамарин, и адмирал Каминска кивнула, подтверждая его слова. — И наши враги тоже близки к цели. Нам потребуется дисциплинированность, изобретательность и точный расчет. — Цест помолчал и снова обвел глазами участников совета, остановив взгляд на Каминской. — И еще колоссальные жертвы.
Пространство разорвалось и вытолкнуло «Яростную бездну» под резкий свет солнца Макрейджа.
Огромный корабль, словно стая акул в море, сопровождало множество хищников варпа. Застигнутые реальностью, они мгновенно съежились и рассеялись без следа, поскольку их психическая сущность нуждалась в подпитке Имматериума.
Внешне «Яростная бездна» несколько потускнела с момента старта с Туле. После атаки кораблей сопровождения сильно пострадали верхние орудийные батареи и люки вентиляционных шахт, а бесчисленные мелкие царапины и вмятины оставили истребители, чьи экипажи не выдержали психической атаки. Впрочем, все эти мелочи ничуть не уменьшали могущества огромного темно-красного корабля. Только на выход из трещины между варпом и реальностью ему потребовалась целая минута.
Все наблюдательные станции вокруг Макрейджа тотчас определили размеры судна и запросили его данные. Но ответа не последовало.
Макрейдж заполнил собой весь центральный иллюминатор капитанского мостика «Яростной бездны». Сбоку на экране появилась информация о системе обороны, включавшей в себя станции раннего обнаружения и военные спутники.
— Вот он, — произнес Задкиил. — Отвратительно, не правда ли? Словно огромный булыжник на пути будущего.
Рядом с ним, пощелкивая механодендритами и сложив на груди иссохшие руки, стоял магос Гуреод.
— Он не вызывает у меня никаких эмоций, — бесстрастно ответил магос.
Его невосприимчивость вызвала у Задкиила презрительную усмешку.
— Зато в качестве символа он не знает себе равных, — продолжал он. — Величие инертной Вселенной. Невежество власти. Ультрамарины могли сделать из этого мира все, что бы ни захотели, а вместо этого предпочли оставить этот пережиток прошлого, которого никогда не было.
Гуреод сохранял невозмутимость. Он пришел, чтобы присутствовать при запуске торпед, которым суждено уничтожить целый мир, чтобы стать свидетелем действия непревзойденной разрушительной мощи, созданной механикумами Марса во славу Омниссии. Магос занял место рядом с троном, где обычно стоял Баэлан, павший на Бакка Триумвероне.
— Как я понимаю, ты смог прийти, потому что мой бывший штурм-капитан поправляется? — резко спросил Задкиил, раздосадованный нежеланием магоса насладиться сиянием его триумфа.
— Он погружен в периодически прерываемый сон, мой господин. Из-за разрыва анабиозной мембраны он неожиданно попытался встать, и для его же безопасности я был вынужден прибегнуть к более решительным мерам, — ответил Гуреод.
— Проследи, чтобы он не проснулся во время подготовительного периода. После уничтожения Формаски мы присоединимся к наземной операции Кор Фаэрона, и Баэлан должен принять участие в десанте.
— Слушаюсь, мой господин, — все так же спокойно сказал магос.
Задкиил снова отвернулся к иллюминатору.
Теперь все готово. Ему предстоит начать операцию, память о которой навсегда сохранится в истории.
Прошло несколько мгновений, потом затрещал вокс.
— Мы ждем твоего знака, адмирал, — послышался голос Кор Фаэрона, переданный через всю систему от планеты Калта.
Даже на таких относительно небольших расстояниях лишь немногие, самые мощные корабли могли обеспечить голосовую связь без помощи астропатов.
— Он не заставит себя ждать, — заверил его Задкиил и повернулся к другому экрану. — Магистр Малфориан, — позвал он и сделал паузу, дожидаясь ответа ворчливого оружейника.
Жестоко изувеченное шрамами лицо Несущего Слово появилось на экране.
— К твоим услугам, мой лорд, — откликнулся Малфориан.
— Открой передние торпедные люки и заряди первый залп циклонных торпед, — не без удовольствия приказал Задкиил. — Начнем с Формаски. Пора пустить в ход разрушительные силы и открыть дорогу новой эре человечества.
Саркоров отдал сопутствующие приказы и отправил гонцов на оружейную палубу. Экипаж «Яростной бездны» начал разворачивать корабль к Формаске, нос, словно дуло снайперской винтовки, описал широкую дугу. Теперь на экране возник спутник Макрейджа. Глубокие, заполненные лавой ущелья змеились по континентам, впадая в кипящие моря.
— Первобытные обитатели древнего Макрейджа верили, что Формаска — это глаз бога, в гневе налитый кровью, — сказал Задкиил, обращаясь скорее к самому себе, чем к невозмутимому магосу. — А когда лавовые потоки выходили из берегов, они считали, что бог в ярости открывает глаз и ищет жертву. Они боялись того дня, когда бог наконец решит спуститься и уничтожить их всех. И вот этот день настал.
— Адмирал, — раздался в воксе шипящий голос капеллана Икталона.
