Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
«Его и сейчас нет. Тебе надо найти свечи, вот и ищи!» — велела себе Юля и для пущей убедительности даже топнула ногой.
Если это и прибавило ей решимости, то ненамного. Чтобы дать себе время собраться с духом, Юля решила начать с деревянного стола. Подойти к нему мешало распростертое на полу изувеченное тело военного в армейской форме, но Юля заставила себе перешагнуть через него. Гордясь собой за то, что смогла сделать это, она распахнула дверцу на подпирающей столешницу тумбе. Две полки. На нижней — пластмассовый чайник (да еще с проводом! как такой ставить на огонь?). Подивившись на это чудо электрической техники, Юля перевела взгляд на верхнюю полку. Там обнаружились два стакана, железная ложка и полиэтиленовый пакет с чем-то белым: снегом, мелко наколотым льдом, или… Девушка торопливо развязала пакет, сунула туда руку и слизнула несколько прилипших к пальцу белых крупинок. Да! Это был он, вернее, оно — почти забытое лакомство из далекого детства — сахар! Чудесный белый песок, тающий на языке, подобно льдинкам, и наполняющий рот ни с чем не сравнимым, сладким и чистым, волшебным вкусом.
Юля закрыла глаза, но вместо темноты увидела маленькую, радостно улыбающуюся девочку, сидящую на коленях у отца, а напротив — маму. Свою маму! Мама протягивает ей чайную ложку с насыпанной на кончике огромной горкой сахара, а маленькая Юля радостно улыбается и тянет к ложке свои худенькие цепкие ручки. Да за одно такое мгновение можно полжизни отдать! Почему же тогда ее глаза полны слез, стиснутые зубы ломит от боли, а во рту разливается нестерпимая горечь? Потому что то время ушло безвозвратно. Мама больше не улыбнется своей дочурке, не обнимет и не поцелует ее, а отец больше никогда не посадит к себе на колени. Потому что они оба погибли: мама — от голода и болезней, а отца убило чудовище из подземной бездны. И если она будет сидеть и реветь, прижимая к груди кулек с сахаром и вспоминая счастливые моменты своего детства, то ее любимый мужчина и женщина, которую незадолго до смерти любил отец, тоже могут погибнуть.
«Хватит выть!»
На этот раз приказ подействовал. Даже стоящие в глазах слезы высохли сами собой. Юля туго завязала пакет с сахарным песком и засунула к себе в рюкзак. Потом еще раз проверила содержимое тумбы. Больше там ничего не было, поэтому девушка выдвинула ящик стола. В нем обнаружилась стопка чистой белой бумаги, сломанная авторучка (даже стержень не выдвигался) и вытянутый продолговатый предмет, в котором Юля через мгновение узнала электрический фонарь. Она жадно схватила фонарь и с надеждой нажала выпуклую кнопку. Но чуда не произошло, луч света не разогнал окружающую темноту — батареи внутри электрического фонаря ненадолго пережили его погибшего владельца и давно вышли из строя. Разочарованно вздохнув, Юля положила фонарь на место и вынула из ящика бумажные листы. Если такой лист свернуть в плотную трубочку и поджечь, он будет гореть, не хуже лучины. Вот только как добыть огонь?
«А чем ты собиралась зажигать свечи?» — тут же дал о себе знать притихший голосок.
«Найду, — ответила ему Юля. — Нашла бумагу, найду и огонь».
Она снова взглянула на запертый сейф. Получалось, что без обыска трупа все-таки не обойтись.
Кем он был, этот погибший военный? Судя по одной большой вышитой звезде на каждом погоне и уже немолодому лицу, вряд ли это простой дежурный. Скорее всего, большой начальник. Может быть, даже самый главный. Но ни должность, ни звание, ни преданные подчиненные, ни ящик со взрывчаткой, который кто-то принес сюда, не спасли его от гибели.
«Ужасной и мучительной гибели», — поправила себя Юля. Она присела на корточки возле растерзанного тела и, сконцентрировав взгляд на одежде убитого, чтобы не видеть страшную рану на груди, засунула руку в его боковой карман.
В то же миг у нее потемнело в глазах, уши наполнились свистом, а в груди перехватило дыхание, словно она вновь сорвалась с обрыва и с огромной скоростью несется вниз. Еще мгновение, и она разобьется о камни или врежется в бушующие волны и захлебнется в бурлящем водовороте. Но вместо удара, вспышки сокрушающей боли или парализующего холода ледяной воды Юля услышала голоса…
Глава 21
ПРИЗРАКИ ПРОШЛОГО
— Сколько погибших?
— Тридцать пять человек.
— А больных?
— Почти вся команда, — отвечает мужчина в форме капитана второго ранга и морщится от боли.
У него опалены волосы на правом виске, вообще нет бровей и ресниц — они выгорели полностью, вздувшиеся растрескавшиеся губы постоянно кровоточат, а правая рука забинтована. Ему тяжело и больно говорить, каждое слово дается с огромным трудом и концентрацией воли, которой кавторангу не занимать.
У него неизлечимая форма лучевой болезни и многочисленные ожоги лица, шеи и рук. Все десять суток с момента первого ядерного удара, ставшего фактическим началом войны, он спит по два-три часа в день, а в первые сутки не спал вовсе, и сейчас буквально валится с ног от усталости. Тем не менее он сумел провести свой противолодочный корабль, — получивший тяжелейшие повреждения, с отказавшими навигационными приборами, — по узкому, изобилующему рифами проливу до прибрежной банки напротив маяка. И только низкая осадка БПК[10]не позволила пришвартовать корабль непосредственно к причалу. Кавторанг сделал невозможное: спас облученный и вспыхнувший, как спичка, корабль, и сейчас он рассчитывает на помощь. Не для себя, потому что знает, что скоро умрет, а для тех членов команды, кого еще можно спасти. Поэтому красные воспаленные глаза требовательно и сурово смотрят на начальника полигона генерал-майора Костомарова.
Кроме них в кабинете командира в/ч 63354 — ядерного полигона «Северный» — еще двое: начальник контрольно-измерительного центра и оперуполномоченный военной контрразведки. Но все молчат. Им нечего ответить командиру противолодочного корабля. Медицинская служба полигона не в состоянии оказать помощь раненым и облученным офицерам и матросам. В санчасти нет ни ожогового центра с палатами интенсивной терапии, ни запасов донорской крови и плазмы, ни необходимого количества противорадиационных препаратов, да и те, что имеются в наличии, слишком слабы, чтобы нейтрализовать полученную облученными моряками дозу радиации. Без лечения облученные умрут, выживут лишь единицы. Да они уже начали умирать! Санинструкторы и мобилизованные начальником мед службы солдаты как раз в это время выгружают с корабля на берег тела погибших, и с каждым днем их будет становиться все больше. Но сказать об этом очень и очень непросто. Поэтому начальник полигона и его коллеги молчат.
Молчит представитель военной контрразведки, который по долгу службы должен заботиться о безопасности ядерного полигона, а значит, и всех, кто на этом полигоне находится. Правда, матросы и офицеры с приставшего к берегу противолодочного корабля вроде бы посторонние, но после того как полмира, а может, и весь мир накрыло ядерными взрывами, глупо делить людей на своих и чужих. Да и как откажешь в помощи тем, кто в ней нуждается? А ведь отказать придется.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
