– Откуда здесь взяться вурсту?! – ошарашено проронил Гракх. – Клянусь станками родительских цехов, если этот город не наполнен сюрпризами!
Между тем, существо перемахнуло через баррикаду и, не тратя времени на разговоры, направилось к зарккану. Выглядел незнакомец очень внушительно. Не менее двух с половиной метров роста, широкие плечи, коричневая кожа, под которой перекатывались бугры мышц. Руки, начиная от ладоней и до плеч, покрывал витиеватый узор из шрамов. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: нанесены они давно и умышленно. Одеждой незнакомцу служило нечто вроде тонкого костюма, а вернее – скафандра без рукавов. Из плотной черной ткани, с множеством карманов и широким поясом, на котором болталось четыре гранаты и широкий нож, походивший на вытянутый лист крапивы. На ногах высокие – до колен – сапоги.
Гракх следил за вурстом настороженно, не опуская «Плевок».
Четырехпалые руки ухватились за кусок столба и с легкостью отбросили его в сторону, словно он был сделан из бумаги.
Зарккан вздохнул с облегчением, пошевелил ногами.
– Вроде бы переломов нет, – сказал он и попытался встать. Ноги отозвались резкой болью. – Ох… а может и есть…
– Надо идти, – протянул руку вурст. – Опасно.
– Кто ты такой и что здесь делаешь? – спросил Кэр.
– Объясню позже. Надо идти. Опасно.
– Он прав, Кэр, – сказал Гракх. – Как думаешь, надолго эти твари нас покинули?
Эрсати хмыкнул, убрал пистолет в кобуру.
* * *
Дезире несколько раз проваливалась в беспокойный сон. Даже не сон – забытье. В нем ее вновь мучили кошмары. На этот раз не было четких картин, все представлялось тягучими образами. Они заполняли сознание, заполняли окружающий мир. Безудержное буйство красок, от которого кружилась голова, сменялось спокойными пастельными тонами, которые, в свою очередь, набухали алым, начинали кровоточить. И тогда кровь заливала все вокруг. Она попадала на кожу и жгла, словно была раскаленным металлом. Дезире корчилась и стонала, но кровь прожигала насквозь, затрагивала не только тело, но и сущность куда более тонкую. Девушка знала, что спит, но не могла проснуться, не могла вынырнуть из цепких объятий алого кипящего пекла.
Из очередного забытья ее вырвал громкий, разрывающий барабанные перепонки скрежет. Дезире вздрогнула, ударилась головой о стену.
– А ты забавная, – услышала она мелодичный голос, который успела возненавидеть. – Что, кошмары замучили?
Дезире не ответила.
– Кошмары мучат тех, у кого нечиста совесть. Судя по тому, как они неравнодушны к тебе, твоя совесть мечется, как в клетке, – легкий смешок. – Что так вытянулось лицо? Прямо в точку?
Дезире хотела провалиться сквозь землю, сгореть от стыда, исчезнуть… Да, ее совесть действительно была нечиста. Еще как нечиста. Но девушка могла поклясться, что кошмары приходят не из-за случившегося на заводе. Усталость, страх, переживания за судьбы дорогих ей людей… все, что угодно, но только не завод. Его она постаралась похоронить глубоко внутри себя, иначе чувствовала: от посыпания головы пеплом и самобичевания до сумасшествия – один шаг. Короткий шаг!
Потянуло прохладой. Девушка глубоко вздохнула. Свежий воздух казался сладким по сравнению с той затхлостью, что висела в камере. Так же сильно, как дышать, хотелось пить, но просить о чем-то своих мучителей Дезире не собиралась. Она потеряла счет времени, но отчего-то казалось, что на улице уже или вечер или ночь.
О пол что-то звякнуло.
– Рекомендую поесть, – послышался мужской голос. – Рогатая, это, прежде всего, касается тебя. Другого шанса не будет.
– А ты не поможешь мне? – елейным голосом попросила Йарика. – Сам видишь, я в цепях. Мне даже не дотянуться до этих мисок.
– Захочешь – дотянешься, – усмехнулся незнакомец. – Староста всех предупредил, какой ты можешь быть стервой. И не мечтай, что кто-то подойдет к тебе.
– Только не говори мне, что ты боишься хрупкую девушку. Или ты только с виду мужчина? А по малой нужде ходишь сидя…
– Заткнись! Не надейся, что сможешь вывести меня из себя.
– Скучный ты, – вздохнула Йарика. – Забирай свои помои, мы не будем есть.
Дезире, которая слушала перепалку в пол уха, встрепенулась. Есть она не хотела, но вот пить… И вообще, с какой стати эта девица взялась решать за них двоих? Девушка открыла рот, чтобы высказаться, однако было уже поздно. Мужчина, видимо, не посчитал нужным дождаться ее ответа. Судя по шуму, он решил забрать то, что принес.
– Нет! – заставила себя выкрикнуть Дезире. – Оставьте!
Шум прекратился буквально на мгновение. Наверное, мужчина отвлекся на неожиданный выкрик. А затем раздался звон цепей и тут же за ним хрип. Этот звук был ей знаком. Более того, она почувствовала, как на нее падают теплые капли, словно в камере что-то распыляли.
– Сука… – прохрипел мужчина и, судя по звуку, упал на колени.
Снаружи послышались взволнованные голоса.
– Что там!
– Вот зараза…
– Кажется, она завалила Криса.
– Что?!
– Сам посмотри! Только осторожно.
– Эй, не двигаться! Даже не дышать, суки!
Дезире на всякий случай замерла.
– Я что сказал?! Убери от него руки! Убрать руки! Пристрелю! Так, теперь назад. Я сказал: назад! К стене! Мордой в пол!
В голосе кричащего слышались панические нотки. Дезире знала, что в таком состоянии люди способны на все, что угодно. Она сжалась в комок, каждое мгновение ожидая выстрел или удар.
– Не подходи к ней! Вытащи Криса и все. Я держу ее на мушке.
– Но…
– Завтра с ними разберутся. Крис сам виноват. Староста не зря предупреждал.
– Твою мать, ее же обыскивали! Чем она его?
– Вытаскивай! Языком потом будешь. Вроде ногой задела…
Дезире услышала плохо сдерживаемые ругательства и шорох оттаскиваемого тела. Что-то бренчало, что-то скрежетало по полу.
– Не поднимать морду!
– Надо бы ее отделать!
– Себе дороже выйдет. Что действительно надо было сделать, так сразу ее пристрелить. Тоже мне – деликатес! Тогда троих голыми руками, теперь Крис. Сколько еще будет?
– Нисколько. Завтра избавимся. Но на будущее знать будем.
– Смотри – как бритвой…
– Вот гадина! Правду говорил староста – они умею только убивать. Уже подыхать пора, а она все не успокоится.
– Ладно, давай закрывать, пока еще что-нибудь не случилось.
Вновь послышался скрежет, и приток свежего воздуха оборвался.
Дезире сидела, боясь шелохнуться. Ей казалось, что все вокруг залито кровью и стоит сделать хоть движение, как она непременно вляпается в склизкую лужу.
