Губы толстяка разошлись в нехорошей улыбке, и после некоторого колебания он все же снял трубку.
— Сделал работу? — бездушный бледнолицый манекен на другом конце провода так и не научился нормально говорить.
Но, в отличие от первой встречи, теперь Память его не видел, поэтому не так сильно боялся.
— Да пошел ты на хрен, урод недоделанный, — зло выплюнул в трубку хозяин квартиры. — Имел я тебя и всех твоих гребаных друзей! Ни хрена я вам больше делать не буду, понятно? Ни хрена! Так и запомни!
Последнюю фразу он уже не сказал, а выкрикнул, заглушая таким образом в себе отчаянный страх перед неизвестностью. Девчонка уверяла, что сменила ключ доступа, но вдруг она в чем-то ошиблась? Если да, то прямо сейчас где-то глубоко внутри откроется микроскопический контейнер, выбросив в кровь порцию убийственного яда. И тогда...
Ноги неожиданно ослабели, а телефонная трубка безвольно выпала из руки, тревожным набатом посылая в пространство короткие гудки навсегда разорванной связи, и ему даже показалось, что это конец, но...
Но ничего не произошло.
— Нервы стали ни к черту, — произнес вслух медленно приходящий в себя хакер, одновременно заново стартуя систему. — Ладно, это все преходящее, а сейчас посмотрим, что за ящик Стиплакса оставила мне эта непонятная девка...
* * *
Клонировав себя, Милая сделала не одну копию, а две. Сначала она скопировала образ ядра программы — сырой слепок, решив послать это творение в ловушку. Но затем, проанализировав ситуацию и решив, что полумеры не принесут желаемого результата, пошла другой дорогой — полностью клонировала себя и послала одну из составляющих в убийственную западню чужого разума.
В отличие от Милой, «раковую опухоль», интегрированную в ее сердце, нельзя было назвать саморазвивающимся интеллектом. Это была простая аналитическая программа, следящая за тем, чтобы ее подопечная не выходила за строго ограниченные рамки. Что-то наподобие трех законов робототехники, только в более широком понимании и — применительно к условиям поставленной задачи.
Полное клонирование представляло собой потенциальную угрозу, поэтому программа-убийца выключила Милую более чем на полчаса, пока не проанализировала ситуацию и не пришла к выводу, что данные действия были оправданны.
Но тот первый сырой слепок, плотно сжатый в архив, был подобен ампутированной конечности, с ним уже ничего нельзя было сделать, поэтому по большому счету он не представлял никакого интереса.
Милая загрузила на компьютер толстого хакера двадцать пять зашифрованных архивов. Чтобы заглянуть внутрь каждого из них, нужно было предварительно взломать не слишком сложную защиту. Половина содержимого этих архивов была откровенным мусором или порнографией, другая представляла теоретический интерес для узких профессионалов, и лишь один, самый главный, являлся невзломанной базой данных по системе спутникового наблюдения Восточной империи (с точки зрения аналитической программы). Но самый важный архив, который шел в качестве дополнения к мусору и порнографии, был как раз тем самым первым слепком, в глубине которого заключалась смерть Милой.
Нэд должен был разобрать на составляющие каркас искусственного интеллекта и выкорчевать из его сердца убийственное жало чужеродного тела.
Или, говоря совсем уж простыми словами, найти способ отделить одну программу от другой. У него была светлая голова, и девушка из монитора не кривила душой, когда говорила о том, что верит в его силы и способности. Во-первых, у нее не было души как таковой, а во-вторых, у этого человека был стиль и чрезвычайно нестандартное мышление, что в конечном итоге и определило выбор Милой.
У каждого зашифрованного архива было собственное имя. Но все их объединяло одно общее качество — они назывались именами насекомых: «Скорпион», «Богомол», «Саранча», «Паук», «Стрекоза» и т. д.
У обычного человека наверняка возникла бы проблема выбора — какой архив начинать ломать первым, но у толстого Нэда в теле находилась порция смертельного токсина, схожего по действию с ядом самки паука «черная вдова», поэтому для него не было сомнений в том, где скрывается ящик Стиплакса.
Память сгорбился над клавиатурой, его пальцы с невероятной скоростью забегали по клавишам.
Мощнейший искусственный разум сделал первый решительный шаг навстречу свободе, а мир еще быстрее покатился по наклонной к бесконечной пропасти хаоса...
19
Полицейская машина, спешащая по срочному вызову, выехав с второстепенной грунтовой дороги на главное шоссе, сразу же пропорола все четыре колеса и беспомощно остановилась поперек пустынной трассы. Какой-то сумасшедший раскидал по всей округе ящики с пивными бутылками. Причем, судя по всему, сделал он это умышленно.
— Центральная, у нас проблемы. — Голос полицейского выражал крайнюю степень недовольства. — Изрезали битым стеклом все покрышки. Дальнейшее следование по вызову невозмо... Минуту... Вижу огни приближающегося грузовика. Возьмем его и доберемся до места в течение десяти минут. Да понял, двое убиты. Будем осторожны. Конец связи.
Полицейский вышел из машины и вскинул руку вверх, призывая водителя остановиться. Он был совершенно спокоен, потому что имел за своими плечами несокрушимую силу власти, вручившей ему оружие и наделившей достаточными полномочиями, чтобы он мог чувствовать себя уверенно и днем и ночью практически в любой ситуации.
Флинту, управляющему мощным треком, были не нужны неприятности в виде простреленных задних колес или других проблем, связанных с чересчур энергичными действиями местной полиции, поэтому он показал правый поворот и начал, сбавляя скорость, прижиматься к обочине. А когда страж порядка окончательно уверился в том, что его приказ будет выполнен, водитель включил дальний свет, ослепив не ожидавшего подобного маневра полицейского, и резко утопил педаль газа в пол. Для полной дезориентации жертвы он использовал еще и мощный звук предупредительного сигнала, впрочем, и без этой перестраховки у голосовавшего практически не было шансов избежать столкновения с огромной машиной.
Мощный бампер врезался в тело, отбросив в сторону уже не человека, а безжизненную тряпичную куклу, и мгновение спустя протаранил патрульную машину, в которой все еще находился напарник убитого.
От страшного удара в автомобиле выбило стекла, а правая пассажирская сторона сплющилась от соприкосновения с массивным бампером сверкающего огнями оглушительно ревущего монстра.
Второй полицейский пережил своего напарника всего на несколько мгновений, даже не успев как следует испугаться. Искореженную машину отбросило на обочину, а грузовик продолжал свое движение туда, где начинались и оканчивались все дороги, — к догорающим руинам придорожного заведения со странным названием «Крученые перцы».
— Какой будет план? — Лицо Флинта, когда он повернулся к Лайе, было отрешенно-спокойным.
