Единственная проблема с новым хобби Питера заключалась в том, что оно стало для него больше чем хобби — если подобное занятие вообще может считаться подходящим для джентльмена. Нельзя же привлекать преступников к суду просто ради развлечения. Интеллектуальный голод заставлял Питера браться за расследования, но ему мешали расшатанные нервы. По завершении каждого дела у него снова появлялись ночные кошмары, обострялись последствия контузии. Но тут Денвер — именно Денвер, этот болван, так яростно выступавший против увлечения Питера, попал под подозрение по обвинению в убийстве и должен был предстать перед палатой лордов, причем его позор был предан широкой огласке.
Питеру удалось доказать его невиновность; как я, к своему облегчению, узнал некоторое время спустя, по окончании расследования он напился до положения риз. В настоящий момент «хобби» превратилось для него в основной вид деятельности.
Постепенно он снова начал проявлять интерес к общественной жизни и даже стал выполнять небольшие поручения по дипломатической линии в Министерстве иностранных дел. Он уже не так боялся проявлять собственные чувства — в общем, потихоньку оттаивал.
Его последней выходкой стала новая любовь — со своей избранницей он познакомился в ходе расследования, когда снял с нее подозрения в отравлении любовника. Она отказалась выйти за него замуж. Благодарность и комплекс неполноценности — не лучшие основания для вступления в брак; это было ясно с самого начала. На сей раз Питеру хватило ума прислушаться к моему совету. «Мальчик мой, — сказал я, — ты снова совершаешь ту же ошибку, что и двадцать лет назад. Ты же видишь, девушка находится в страшном замешательстве. Начни сначала — только на сей раз старайся держать себя в руках».
Что ж, он начал стараться. Никогда раньше я не видел, чтобы мужчина проявлял столько терпения по отношению к женщине. Девушка была с характером, честная, сообразительная — но ей предстояло научиться получать любовь, что гораздо труднее, чем ее дарить. Думаю, они еще найдут общий язык, если, конечно, все эти перипетии не потушат их страсть. Надеюсь, он понимает, что в данном случае обе стороны ни в коем случае не должны оказывать давление друг на друга.
Сейчас Питеру сорок пять, пришло время ему остепениться. Как вы теперь знаете, я оказал большое влияние на формирование его личности, и поэтому он мне очень доверяет. Питер — настоящий Де ла Гарди, от Уимзи же (приходится признать) он унаследовал обостренное чувство ответственности, которое по сей день держит английскую аристократию на плаву — в переносном смысле, конечно. Сыщик или нет, в любом случае он — образованный человек и настоящий джентльмен; весьма любопытно будет посмотреть, каким он окажется мужем и отцом.
Я старею, сыновей у меня нет (по крайней мере я о них ничего не знаю), так что мне приятно было бы видеть Питера счастливым. Его мать как-то раз сказала: «У Питера всегда было все, за исключением того, чего ему действительно хотелось»… Надеюсь, что, несмотря на это, ему повезет.
Пол Остин Де ла Гарди
