Никакого ответа.
Сандерс почувствовал, как что-то коснулось его ноги. Он дернул ногу вверх и вдохнул воздух, ожидая, что сейчас его потащат под воду, готовый сражаться, но полный страха и уверенности, что у него не хватит сил выжить. Голова Триса прорезала водную гладь рядом с ним.
– Сбрасывайте свой баллон, – прошептал Трис, расстегивая ремень собственного баллона.
Клоше позвал еще два раза, но Трис не ответил. Он вел Сандерса к берегу, плывя бесшумным брассом.
– Тогда умри! – со злостью произнес Клоше. Они доплыли до конца дока, выбрались из воды и, когда услышали, что Клоше отдает приказ своим ныряльщикам забраться в лодку, бросились к тропинке. Гейл ждала их на вершине холма.
– Что...
Трис пробежал мимо нее по направлению к дому.
– Бегом!
В кухне Трис осмотрел пластиковую взрывчатку. Он проверил провода, затем прикрепил магнит к боковой поверхности бутылки.
– Вы слышали, что сказал Клоше? – спросил Сандерс. – О компромиссе?
– Да. Лживый плут. Он хочет забрать все, могу биться об заклад. Но если нам повезет, мы здорово их встряхнем. Возле компрессора лежат баллон и регулятор. Принесите их мне. И один из ручных фонарей прихватите тоже, раз уж будете там.
Сандерс поспешил через кухонную дверь, и Гейл сказала Трису:
– Куда мы направляемся?
– В “Апельсиновую рощу”. Мы воспользуемся машиной Кевина.
Трис взял со стола пластиковую взрывчатку и держал ее в обеих руках.
– Вы собираетесь использовать эту штуку сегодня ночью?
– Ничего другого не остается, если мы хотим избавиться от ампул до того, как Клоше пойдет за ними. – Он увидел Сандерса, возвращающегося из-под навеса компрессора, и сказал: – Пошли. Если мы не попадем туда первыми, все пойдет к чертям.
Пока они быстро продвигались по тропинке, Сандерс спросил:
– А что будет с остальными сокровищами?
– Если что-нибудь еще есть там, внизу... ну что же, может быть, дух Филиппа сможет наконец получить заслуженное удовлетворение от благодетельной герцогини. Мы не можем рисковать из-за наркотиков.
Собака следовала с ними до калитки, но Трис остановил ее там и приказал остаться.
Они услышали, как ожил двигатель лодки Клоше и она направилась на юго-восток, к “Апельсиновой роще”. Трис бросился бежать.
* * *
Он гнал “хиллман” со всей скоростью, на какую была способна машина, помогая ей движениями тела на поворотах на узкой дороге, проклиная все на свете, когда маломощный двигатель глохнул на крутых холмах. Сандерс сидел рядом с Трисом, Гейл – на заднем сиденье, удерживая рукой пластиковую взрывчатку в устойчивом положении.
На длинной Южной дороге спидометр доходил до семидесяти. Упершись в панель управления и нажимая ногами на воображаемые ножные тормоза, Сандерс сказал:
– Предположим, нас остановит коп.
– Любой полицейский, кому дорога жизнь, сегодня меня не остановит.
Трис не сказал после этого ни слова, пока не припарковал машину на стоянке у “Апельсиновой рощи” и не побежал в направлении лестницы, ведущей к пляжу.
– Вы сможете завести навесной мотор? – спросил он.
– Конечно, – ответил Сандерс.
– Хорошо. Мне нужен шофер.
Луна стояла высоко в небе, и, пробегая по каменным ступеням, они видели белые корпуса лодок, стоявших на тележках.
Трис поглядел на море, влево, на белую линию рифов.
– Хорошо светит. Мы увидим, как он подойдет. Он передал Гейл пластиковую взрывчатку, схватил носовой трос с ближайшей лодки, крутанул лодочную тележку и один потащил лодку к морю. Затем забрал пластиковую взрывчатку у Гейл и приказал ей:
– Стойте здесь.
– Нет.
– Вы будете стоять здесь.
– Нет, не буду!
Ее воинственное упрямство удивило его.
– Будет очень опасно, и я не хочу, чтобы вы оказались где-то рядом.
– Это мое решение. Это моя жизнь, и я пойду.
Гейл знала, что ведет себя глупо, но ей было не до этого. Она не могла оставаться на берегу беспомощным наблюдателем.
Трис взял ее за руку и поглядел ей в глаза.
– Я убил одну женщину, – мрачно сказал он. – Я не могу взять на себя ответственность за убийство еще одной.
Гейл гневно поглядела на него и в запальчивости сказала, не думая:
– Я не ваша жена!
Трис освободил ее руку.
– Да, но... – смутился он.
Гейл дотронулась до его руки.
– Вы сказали это сами. Я – здесь, и я – это я. Оберегая меня, вы ничего не делаете для нее.
Трис сказал Сандерсу:
– Забирайтесь в лодку. – Он помог Гейл залезть, втащил лодку в воду достаточно глубоко, чтобы не застопорить винт, и забрался сам.
Они прошли рифы и приблизились к месту над останками “Голиафа”. Там они оставили лодку качаться на волнах.
Трис снарядил баллон, взвалил его себе на спину и сел на правый планшир, поместив пластиковую взрывчатку у себя на коленях. Ручной фонарь свисал с ремня на кисти его руки.
– Я установлю взрывчатку и сразу же вернусь, – сказал он. – Потом, как только мы увидим, что он подходит, я нырну снова и включу таймер.
– Ладно, – сказал Сандерс.
– Теперь... приказ. Если что-нибудь случится, бегите отсюда со всех ног к чертовой матери. Не играйте в бойскаутов.
Сандерс не намеревался оставлять Триса, но ничего не ответил.
Трис скатился с планшира, включил свет и поплыл на дно.
Через несколько мгновений Сандерс увидел первый всплеск – сверкающие вспышки капель воды над носом лодки, идущей на полной скорости вдоль внешнего рифа.
– Смотри! – сказал он, указывая на лодку.
Гейл увидела лодку, затем поглядела за борт. Свет фонаря Триса четко стоял на дне.
– Сколько времени может занять у него установка этой взрывчатки?
– Не знаю, думаю, что много.
Сандерс услышал громкий свист пули, пролетевшей у него над головой, за ним через секунду последовал треск ружейного выстрела. Он пригнулся, и другая пуля просвистела мимо.
По мере продвижения люди Клоше еще не раз стреляли, но “Бостонский китобой”, стоя на мелкой воде, был плохой целью. Все выстрелы прошли слишком высоко.
Съежившись на дне лодки, Гейл сказала:
– Он велел уходить.
