– И ты думаешь, что кольцо как-то связано с тем, что с тобой случилось? – спросил Дэниел с сомнением в голосе.
– Я ведь сказал, что это звучит дико. Несколько дней тому назад я навестил доктора Вайкрофта. Он объяснил, что если тело испытывает сильное напряжение, то мозг может на это необычно отреагировать. Логика в таком рассуждении есть. Но мне кажется, дело не в этом.
– Что ж, я никогда не слышала о том, чтобы человек мог видеть в темноте предметы, удаленные на полмили, да еще в зеленом свете, – сказала Лара.
– И вот еще что, вы помните, как в лесу мы бились с орлоками? – спросил Мэтью у отца Томаса.
Священник задумчиво кивнул.
– А знаете, что один из них сказал, когда увидел меня? Он сказал: «Вот он».
– Но это могло значить что угодно, – заметил Дэниел.
– Верно. Но сейчас в конюшне они не бросились на нас сразу. Один из них заговорил со мной и потребовал, чтобы я отдал ему кольцо.
– Что он потребовал? – спросил Эйкин, соскакивая со столика.
– Это правда, – подтвердила Лара. – Я слышала это так же хорошо, как сейчас слышу вас.
Она еще не до конца оправилась от пережитого кошмара, но говорила вполне уверенно.
– Я действительно помню, что орлок сказал тогда в лесу, – ответил отец Томас. – Мэтью все верно рассказал. Но тогда я и представить себе не мог, что значат эти слова. Даже сейчас я не вполне уверен, что Мэтью сделал правильный вывод.
Мэтью тяжело опустился на кровать, а Лара села рядом и обняла его за плечи.
– Это мы привели орлоков сюда, – сказал Мэтью, уставившись в пол. – Точнее, это я их сюда привел.
Никто не проронил ни слова.
– В таком случае я считаю, что нам необходимо как можно скорее покинуть этот город, – негромко произнес отец Томас. – Пока нас не постигла еще какая-нибудь беда.
– Я согласен, – поддержал его Эйкин. – Не знаю, почему кольцо может интересовать орлоков, мне все это кажется полной бессмыслицей. Но мне хотелось бы знать, в чем тут дело. Погибли люди, которых я знал. Тэд Лейтон с сыном. Стефн Дарси… Может, тут кроется какая-то тайна… Я хочу разобраться, почему все это произошло.
– Ты говоришь, что ощутил покалывание и жжение в руке, когда надел кольцо на палец? – спросил Дэниел.
– Вот именно.
– Ты позволишь? – Дэниел взял кольцо и взглянул на Мэтью.
Мэтью кивнул и отступил в сторону.
– Скажи-ка, ты его на безымянном пальце правой руки носил, правда?
Мэтью снова кивнул; Дэниел надел кольцо на свой палец.
Все замерли в ожидании.
Дэниел обвел взглядом комнату. Прошла минута, за ней другая…
– Ничего необычного я не чувствую, – сказал он, снимая кольцо с пальца.
Он протянул кольцо Коллину.
– Нет уж, уволь, – сказал Коллин, отступая на шаг. – Я к нему и прикасаться не желаю!
– Ну пожалуйста, – настаивал Дэниел, – нужно же нам узнать, в чем причина – в кольце или в Мэте.
– Что ты имеешь в виду? – изумился Коллин.
– Мэт говорит, что каждый раз, надевая кольцо на палец, он ощущает покалывание. Если мы все попробуем кольцо на себе и кто-нибудь почувствует то же самое, мы будем знать, что дело не в Мэте. С другой стороны, если окажется, что покалывание ощущает только Мэт, значит, причина кроется в нем самом или в какой-то связи между ним и кольцом.
Коллин что-то недовольно пробурчал, но все-таки взял кольцо и тоже надел его на безымянный палец правой руки. Все остальные смотрели на него и ждали. Минуты через две он пожал плечами, стянул кольцо с пальца и протянул Эйкину, который повторил опыт. Результат был тот же. Ничего не почувствовала и Лара. Отец Томас последним испытал кольцо и снова положил его на стол.
– Хоть кто-нибудь что-то почувствовал? – спросил Дэниел.
Все молчали.
– Что ж, Мэт… попробуй теперь ты.
Мэтью обвел взглядом комнату. Он уже начинал раскаиваться в том, что завел этот разговор, но тем не менее взял кольцо со стола и надел на палец. Тут же изменившееся выражение его лица сообщило всем о результате опыта.
– Ладно, – сказал Дэниел, – теперь мы знаем, что дело не только в кольце – иначе каждый из нас ощутил бы нечто необычное.
– Я думаю, что Дэниел прав, – сказал отец Томас. – Но вряд ли нам удастся разгадать загадку прямо сейчас. Как я уже говорил, возможно, мы подвергаем опасности местных жителей и поэтому должны как можно быстрее уехать. Эйкин, ты с Дэниелом завтра поплывешь за нами на «Доухалии», как мы договаривались.
– Согласен, – ответил Эйкин.
– Отлично. Давайте соберемся внизу через десять минут.
Эйкин, Дэниел и Лара вышли из комнаты вслед за священником.
– У тебя есть кожаный шнурок? – спросил Мэтью Коллина.
– Да.
– Можешь мне его одолжить?
Коллин порылся в своем мешке, нашел кожаный шнурок и бросил его другу. Мэтью снял кольцо с пальца, пропустил сквозь него шнурок и повесил себе на шею.
– Неплохая мысль, – одобрил Дэниел.
Коллин заметил мрачное выражение на лице Мэтью и обнял его за плечи:
– Не волнуйся, мы во всем разберемся. – Дэниел оглянулся и подмигнул:
– Непременно. Тебе не о чем беспокоиться – мы ведь с тобой.
Мэтью слабо улыбнулся в ответ:
– На самом деле я думал о том, каково нам будет в плавании в такую погоду.
Когда они спустились вниз, отец Томас уже сидел за столом у огня и беседовал с Ситой. Юноши направились к дверям, но, уже выходя на улицу, услышали, как хозяйка постоялого двора громко вскрикнула. Они остановились и посмотрели назад: Сита, закрыв рот рукой, вскочила со стула и убежала на кухню, толкнув по дороге ошеломленную Лару.
– Мне кажется, он только что ей сказал, что он священник, – заметил Дэниел.
Вместо ответа Мэтью и Коллин вытолкнули его на улицу.
Сита Вудолл была шокирована. Она понимала, что у мужчины, к которому она так сильно привязалась за последние четыре дня, были веские причины скрывать свое настоящее имя. О том, что это были за причины, она могла только догадываться – или ждать, пока он сам решит рассказать. Несколько раз он уже собирался заговорить об этом, но что-нибудь все время мешало. Сита была достаточно сообразительна, чтобы понять, что тайна каким-то образом связана с Мэтью.
Сивард внимательно следил за ним и беспокоился, когда юноша куда-нибудь уходил. Инстинкт, на который она привыкла полагаться, говорил Сите, что Сиварду можно верить, и она нечасто встречала таких людей. Лежа по ночам в постели, она упрекала себя в наивности и глупости. Она говорила себе, что ведет себя как глупенькая девица, а ведь ей уже сорок два года! «В моем возрасте женщина должна быть умнее», – думала Сита. Но в этом человеке было нечто, что заставляло ее забыть об осторожности.
