Когда их провожали в личный офис, Фаусто прошептал:
— В этом заведении хозяева меняются так же часто, как скатерти. Нынешнего хозяина найти невозможно, но можешь быть уверена, что это русский.
Сара Батлер сидела в офисе, о ней заботилась официантка в белой накрахмаленной рубашке, черном галстуке-бабочке и черных брюках. Официантка была красивой натуральной блондинкой, а жертва похищения — примерно возраста Баджи — была еще красивее, но не натуральнее. Бретельки черного платья скрепляли английские булавки, колготы были порваны в клочья, колени ободраны и кровоточили, как и ладони, тушь для глаз растеклась по щекам, а помада размазалась по подбородку. Она была злой и пьяной.
Когда полицейские вошли, официантка прикладывала завернутый в салфетку лед к колену жертвы. На стуле рядом с ней висела шуба из искусственного меха.
Баджи села и попросила:
— Расскажите, что произошло.
— Меня похитили четыре иранца, — сообщила Сара Батлер.
— Когда? — спросила Баджи.
— Примерно час назад, — ответила Сара Батлер.
Баджи посмотрела на Фаусто, который кивнул и вышел, чтобы передать код-4, означающий, что на месте преступления достаточно сил, поскольку подозреваемые давно скрылись.
— Что вы сказали, когда позвонили в полицию? — спросила Баджи. — Нам показалось, это случилось только что.
— Не знаю, что я сказала, я была слишком расстроена.
— Хорошо, — терпеливо произнесла Баджи, — давайте с самого начала.
Сообщив всю контактную информацию для рапорта и назвав свою профессию — актриса, — Сара Батлер начала рассказывать:
— Я договорилась встретиться здесь с подругой, но она позвонила мне на сотовый и сказала, что муж неожиданно вернулся из командировки. И я подумала, что раз уж пришла, могу здесь выпить.
— Сколько вы выпили?
— Не помню.
— Продолжайте.
— Я разговорилась с каким-то парнем у бара, и он начал угощать меня мартини. Я выпила не так много.
Беспокоясь из-за лицензии на продажу спиртного, официантка посмотрела на Баджи:
— Мы не обслуживаем пьяных клиентов.
— Продолжайте, пожалуйста, — повторила Баджи Саре Батлер.
— Достаточно быстро я почувствовала себя как-то странно. Очень кружилась голова. Думаю, парень подсыпал мне наркотик, но я выпила недостаточно, чтобы отключиться.
— Сколько мартини вы выпили?
— Не больше четырех. Или пяти.
— От этого может отключиться даже бегемот, — заметила Баджи. — Продолжайте.
— Парень, угощавший меня мартини, предложил довезти меня до дома. Сказал, что его черный «мерседес» с водителем припаркован перед входом. Сказал, что будет ждать в машине. Я согласилась и пошла в дамскую комнату освежиться.
— Вы не подумали, что вас могут изнасиловать? — спросила Баджи.
— Тогда нет. Я подумала об этом только после похищения.
— Хорошо, продолжайте.
— Когда я вышла из клуба, у обочины стоял длинный черный автомобиль, и я села на заднее сиденье. И черт побери, в машине оказались четверо пьяных иранцев. Один из них закрыл дверь, и машина тронулась. Они смеялись как последние идиоты. А я поняла, что это был лимузин и я села не туда. Я кричала, чтобы они остановились и выпустили меня.
— Откуда вы знаете, что это были иранцы?
— Я хожу на актерские курсы с двумя иранцами, они постоянно тараторят на фарси. Поверьте, я знаю иранцев. Или персов, как они предпочитают называть себя, когда живут в нашей свободной стране, ублюдки.
— Хорошо, что было потом?
— Они меня лапали, и я расцарапала одному из них лицо. Он приказал водителю остановиться, и они выкинули меня из машины — прямо на улицу, и я прибежала сюда. Я хочу, чтобы их арестовали и осудили за похищение человека.
— В этом деле будет трудно доказать похищение человека, — сказала Баджи, — но давайте закончим отчет и посмотрим, что об этом думают детективы.
— Мне все равно, что думают детективы, — заявила Сара Батлер. — Я уже сделала за них половину работы. — С этими словами она вручила Баджи тщательно сложенную салфетку: — Это частицы кожи с лица иранца. А мою шубу можно обследовать на отпечатки пальцев.
— С меха отпечатки пальцев не снимаются, — возразила Баджи.
— Офицер, не говорите о том, чего не знаете, — сказала Сара Батлер. — Мой отец — адвокат, и я не позволю детективам проигнорировать мое заявление. По грязи на моем платье можно определить, где я лежала на улице, если кто-нибудь начнет утверждать, что меня не выкидывали из машины. А по следам от ногтей после анализа ДНК можно будет точно определить одного из похитителей. — Она помолчала и добавила: — Кроме того, Седьмой канал уже в пути.
— Сюда едут репортеры?
— Да, я их вызвала. Поэтому предлагаю очень серьезно отнестись к этому делу.
— Скажите, мисс Батлер, вы смотрите «Си-эс-ай: Место преступления»?
— Постоянно. И знаю, что какой-нибудь дешевый иранский адвокат может заявить, что я села в эту машину нарочно, а не случайно. Но я все предусмотрела.
— Не сомневаюсь, — сказала Баджи.
— Человек, который угощал меня мартини, может подтвердить, что ждал меня в своей машине. Это доказывает, что я села в лимузин по ошибке.
— Полагаю, вам известно имя этого человека и его контактная информация?
— Его зовут Андрей. Это русский джентльмен, который работает менеджером в «ГУЛАГе» в восточном Голливуде. Он дал мне визитную карточку. Думаю, вы должны его проверить и посмотреть, обвиняли ли его когда-нибудь в том, что подмешивал наркотики девушкам в своем ночном клубе или где-нибудь еще. Мне кажется, мартини подействовало на меня слишком сильно.
— Хотите добавить что-нибудь еще? — спросила Баджи, намереваясь убраться отсюда, прежде чем появятся телевизионщики.
— Только то, что мой отец позвонит в «ГУЛАГ» или при необходимости зайдет лично, чтобы убедиться, что мое заявление о преступлении расследуется должным образом. А теперь простите, мне нужно подготовиться к приезду Седьмого канала.
Когда Баджи вышла, Фаусто, частично присутствовавший при опросе, поинтересовался:
— Как ты это назовешь: преступлением, результатом алкоголизма первой степени или проявлением предменструального синдрома?
— В виде исключения я с тобой соглашусь, старый женофоб, — сказала Баджи.
Дмитрий рассердился бы еще сильнее — если это было вообще возможно, — узнай он, что ночной менеджер Андрей пытался познакомиться с женщиной, которая впоследствии подала заявление в полицию. Дмитрий не хотел, чтобы полиция посещала его заведение — ни под каким предлогом. Однако в тот вечер «ГУЛАГ» наводнили копы, среди которых была Энди Маккрей, которую вызвал из дома ночной детектив, Жалостливый Чарли Гилфорд.
