Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
что…
Она снова бросила взгляд на Рида.
Разве что задумывалось нечто особенное. Такое, что сможет лишить Бена её поддержки. Но, ради бога, она лишь делала навязанную работу, которой прикрывала личную заинтересованность. Но Джонатану неоткуда было об этом знать. Ни о её чувствах, ни о чувствах Бена.
Стиснув пачку салфеток, Джил резко выдернула одну, затем другую, третью и дальше, пока не услышала рядом голос.
– Знаете, десять лет назад каждая девчонка в отделении была влюблена в доктора Рида. – Последовал сухой смешок, и взгляд Джиллиан упёрся в инвалидное кресло. – Ну, знаете, молодой врач, ореол спасителя, да и внешность.
Тихо скрипнуло колесо, а худая фигурка, в которой лишь по глазам узнавался подросток, неловко поёрзала. Колыхнулась хитрая система капельниц, обтянутый серой кожей лысый череп наклонился вперёд, а потрескавшиеся бесцветные губы разошлись в небольшой улыбке.
– Вы только не ревнуйте, пожалуйста, – добавило создание, пока Джил ошарашенно моргала. – Просто они соскучились, а доктор Рид… В общем, похоже, ничего не изменилось.
Девочка-подросток передёрнула тощими плечами и застенчиво потёрла переносицу. А Джил, на секунду задумавшись, подвинулась к краю скамейки и осторожно спросила:
– Что не изменилось, и почему я должна ревновать?
– Я видела вас по телевизору. – Девочка подъехала ближе, осторожно переложила на подлокотники скрытые под толстым свитером костлявые руки, а затем переплела тонкие пальчики. – И ещё на фото. Знаете, здесь особо делать нечего, но опять оказавшись в этих стенах, невольно вспоминаешь людей из прошлого. Говорю же, детская влюблённость нелепая, но её вряд ли забудешь. А уж что говорить про медсестёр.
Худое тело внезапно зашлось в приступе мучительного кашля, и Джил начала кое-что понимать.
– Бенджамин Рид был твоим лечащим врачом? – протянула она и, нервно стиснув в руках салфетки, повернулась к содрогавшемуся в кресле-каталке тельцу.
– Да! – хрипло обрадовалось худое чудо, вызвав у Джил иррациональное желание убежать прочь.
Сколько этой девочке лет? Четырнадцать? Шестнадцать? Бен никогда не говорил, что оперировал детей. Он занимался лёгкими… Джиллиан распахнула глаза, почувствовав, как в момент осознания внутри что-то разом оборвалось. Она не знала, как это… Не жила в информационном вакууме, но никогда не видела таких людей. Не сталкивалась с ними на улице, не читала в новостях, сознательно избегала даже думать об их существовании. Зачем ей эти проблемы? А потому она оказалась не готова к увиденному.
Внимательно разглядывая девчонку, в которой всё орало о неизбежности диагноза, Джил почувствовала ужас. Ибо вот так неожиданно, в полноту лёгких осознать, что в мире бывает такое, было страшно. Чудовищно. До отчаяния несправедливо! И она хотела спросить – как так случилось? Почему? И за что?! Но смогла лишь длинно выдохнуть и молча кивнуть в ярком осознании своей эмоциональной неполноценности. А глаза на лысом черепе почему-то тепло улыбались, пока провал сухого рта нёс милую наивную чушь.
– Вы не обижайтесь, но я сначала очень вас невзлюбила. Возможно, дело в глупых репортажах, но вживую вы выглядите иначе. У вас даже взгляд другой. А ещё нет жуткого акцента.
И вот тогда Джил поняла. И хотела возразить, но не смогла. Убогая, искалеченная наркотиками и работой фантазия отказывалась искать решение, не находила в словаре нужных фраз и оборотов, чтобы объяснить. На неё смотрели большие карие глаза под редкой сеточкой ресниц, и всё, что смогла сделать Джиллиан – это открыть в телефоне чужую фотографию.
– Ты ошиблась. Это Алиша Рид, а меня зовут Джил О’Конноли, и я не его жена.
Поднявшись на ноги, она повернулась, чтобы выйти отсюда прочь, но лицом к лицу столкнулась со стоявшим позади Беном. Не было сомнений, он слышал окончание разговора и теперь искал малейшее подтверждение своим догадкам. Хоть что-нибудь, кроме едва различимой горечи, что прорвалась в слова Джил. Он нетерпеливо шарил по её лицу взглядом в поисках невысказанных вслух, навсегда замолчанных желаний. Знака, что ей не всё равно. Что там, под деловыми костюмами, ядом и холодом жила женщина, которая хотела быть с ним столь же сильно, как мечтал об этом он сам.
Но Джил молчала. И неизвестно, сколько бы они простояли напротив друг друга, не ворвись в их односторонний, мучительный диалог новый приступ кашля и ехидное:
– Разве?
Пожалуй, на этом стоило рассмеяться и обратить разговор в шутку, но Джиллиан не успела. Бен повернулся, зацепился взглядом за висевшие над головой пакеты лекарств и читал названия. А потом на бесконечную секунду остекленело замер. Но вот Рид сделал шаг и опустился на корточки рядом с инвалидным креслом. Простое движение, такое обыденное, но Джиллиан пошатнулась от почти ощутимой волны боли, которая осталась за спиной Бена. Лицо же его было открыто и спокойно.
– Привет, Ребекка, – мягко произнёс он и осторожно коснулся худой руки, незаметно поворачивая кисть, чтобы взглянуть на сожжённые химиотерапией вены.
– Здравствуйте, доктор Рид!
Девичий череп расцвёл такой искренней улыбкой, что Джил едва сдержала всхлип. Господи, она ведь даже не любит детей. Ненавидит маленьких орущих созданий, которые потом превращаются в наглых подростков, а после – в лживых людей. Так отчего здесь и сейчас для неё иначе? Почему приоритеты и ориентиры дрожат до самого основания? Лишь потому, что слишком уж трогательна картина чужого мужчины с чужим, почти мёртвым ребёнком? Но тогда, отчего так хотелось схватиться за низ живота? Прижать руку там, где ещё полгода назад была жизнь? Та не стала вдруг любимой или желанной, нет. Для Джиллиан О’Конноли всё осталось по-прежнему… кроме яркого озарения причины своей чудовищности. Что поделать, похоже, заводчик и правда оказался не тот.
– Давно ты здесь? – тем временем ласково спросил Бен.
– О, уже пару часов. Этот толстяк собрал всех без разбора, чтобы зачитать речь в знаменательный день открытия чего-то там… – Ребекка вдруг прервалась, заметив взгляд Рида, и смутилась. – А, вы не об этом. Ну, месяца три уже, наверное. До этого только приезжала на курсы химии.
– Тебе нельзя здесь быть, ты же знаешь. – Бен махнул рукой в сторону кишевшего людьми фойе. – Твоего иммунитета почти нет.
Джил не представляла, каких трудов стоило Риду держать дружелюбный тон, отшвырнув прочь досаду и горечь. Не имела ни малейшего представления, что вычитал он над головой ребёнка в подвешенных на специальных крюках прозрачных пакетах. Но следующие прозвучавшие слова вынудили зажать рот рукой в безотчётной попытке сдержать… Всхлип? Ругательство? Она сама толком не знала.
– А разве это ещё важно? – пожала плечами Ребекка и снова улыбнулась. А Бен на секунду прикрыл глаза, прежде чем отрицательно покачал головой.
– Нет. Уже нет.
– Ну вот! Зато увидела вас, док. Знаю, вам сейчас не до больницы, и я желаю успеха в том, что вы делаете… – Она смущённо перебирала костлявой рукой прозрачные трубки. – Но мы здесь скучаем без вас.
Ребекка говорила весело, почти шутливо. А Джиллиан стояла за спиной коленопреклонённого Рида и понимала, что отчаянно хочет заплакать, выплеснуть раздиравшую изнутри чужую
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
